Кассационное определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 04.02.2020 N 77-2/2020. Приговор: Ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью). Определение: Судебные акты изменены, исключены указания на совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, признание отягчающим наказание обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, исключено назначение дополнительного наказания в виде ограничения свободы, наказание смягчено до пяти лет лишения свободы с отбыванием его в исправительной колонии общего режима.
ВТОРОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 4 февраля 2020 г. N 77-2/2020
Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе: …
на приговор Шуйского городского суда Ивановской области от 31 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 4 октября 2019 года.
По приговору Шуйского городского суда Ивановской области от 31 июля 2019 года
М., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, несудимый,
осужден по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ к пяти годам шести месяцам лишения свободы с ограничением свободы на срок один год с отбыванием основного наказания в исправительной колонии общего режима.
Гражданский иск потерпевшего удовлетворен.
В пользу потерпевшего в счет компенсации морального вреда с М. взыскано 700 000 рублей.
Удовлетворен гражданский иск прокурора.
В пользу Территориального фонда обязательного медицинского страхования Ивановской области с М. взысканы денежные средства в сумме 245 789 рублей.
Решена судьба вещественных доказательств.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 4 октября 2019 года приговор оставлен без изменения.
Заслушав доклад судьи, изложившей обстоятельства уголовного дела, содержание судебных решений, доводы кассационной жалобы, выступление осужденного М. в режиме видеоконференц-связи и его защитника — адвоката Петровой, поддержавших доводы жалобы об отмене принятых решений и направлении уголовного дела на новое рассмотрение в тот же суд, возражения потерпевшего, утверждавшего, что удар бутылкой по голове нанес ему именно М., просившего приговор суда оставить без изменения, выступление прокурора, полагавшей состоявшиеся по делу решения изменить, исключить из приговора указание на обстоятельство, отягчающее наказание, совершение преступления в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, и смягчить назначенное виновному наказание, судебная коллегия
установила:
по приговору суда М. признан виновным в умышленном причинении ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> опасного для жизни тяжкого вреда здоровью потерпевшего с применением предмета, используемого в качестве оружия, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.
В кассационной жалобе адвокат Петрова., оспаривая обоснованность принятых решений, указывает, что судом допущены существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона. Считает, что суд вышел за пределы судебного разбирательства, указав, что Мазов нанес один удар бутылкой в область лба, тогда как органами предварительного следствия ему вменялось нанесение удара бутылкой в область лба слева, об ударе в левую часть лба говорил и потерпевший в своих показаниях. Суд необоснованно признал недопустимым доказательством протокол осмотра видеозаписи с участием потерпевшего потерпевшего, поскольку отсутствие понятых, на что сослался суд, не является в соответствии с ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ нарушением закона. Считает, что суд, исключив протокол осмотра из числа доказательств, лишил защиту права высказать свое мнение относительно законности данного доказательства. Также полагает, что нарушено право М. на защиту и тем, что суд сделал вывод о нанесении М. удара потерпевшему в момент, не охваченный записью с камеры видеонаблюдения, а именно после 01:52:58, что является предположением и противоречит показаниям потерпевшего, свидетелей 5, 4, осужденного М. и самой видеозаписи. Полагает, что показания потерпевшего в этой части следовало признать ложными. По мнению защитника, приведенный в приговоре анализ и оценка доказательств не соответствуют требованиям ст. ст. 87, 88 УПК РФ достоверных и достаточных доказательств причастности М. к уголовно наказуемому деянию, за которое он осужден, по делу не имеется. Показания свидетеля под псевдонимом Иванова являются недопустимым доказательством, поскольку засекречивание свидетеля произведено с существенным нарушением требований ч. 3 ст. 11 УПК РФ, в материалах уголовного дела отсутствуют доказательства о поступлении угроз в адрес свидетеля Ивановой. Считает, что показания Ивановой противоречат установленным судом обстоятельствам дела, просмотренной в судебном заседании видеозаписи, показаниям потерпевшего и М. Неточно указан день преступления 25 мая, а не ДД.ММ.ГГГГ. Необоснованно оставлено без удовлетворения судом апелляционной инстанции ходатайство о просмотре видеозаписи и исследовании протокола осмотра видеозаписи с участием потерпевшего от 13 декабря 2018 года, допросе неустановленных на следствии и в суде первой инстанции свидетелей, которые во время инкриминируемого М. преступления находились на площадке перед входом в клуб «Страйк», необоснованно отказано в назначении ситуационной экспертизы, поскольку специалист Л. в судебном заседании показал, что «человек, который получает черепно-мозговую травму тяжелую с ушибом головного мозга средней степени тяжести, сразу теряет сознание». Совершение преступления по мотиву внезапно возникшей личной неприязни к потерпевшему не вменялось М., а поэтому, полагает защитник, нарушена ч. 2 ст. 252 УПК РФ. Считает, что М. находился в состоянии необходимой обороны, и эти показания М. не опровергнуты. Полагает, что обстоятельство, отягчающее наказание, совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения вменено М. необоснованно, так как не установлено, что он находился в таком состоянии. Считает, что Мазов был лишен права на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон, просит приговор отменить, дело передать на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия находит выводы суда о виновности М. в умышленном причинении опасного для жизни тяжкого вреда здоровью потерпевшему, с применением предмета, используемого в качестве оружия, правильными, основанными на исследованных в судебном заседании доказательствах.
Из материалов дела усматривается, что каких-либо процессуальных нарушений, ограничивающих право участников уголовного судопроизводства на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон, не допущено.
Виновность М. в преступлении, за которое он осужден, подтверждается показаниями потерпевшего, согласно которым М. нанес ему по голове удар стеклянной бутылкой из-под пива, из образовавшейся раны пошла кровь; показаниями очевидца происшедшего — свидетеля под псевдонимом Иванова, об обстоятельствах, при которых она видела, как в ходе драки М. ударил стеклянной бутылкой из-под пива потерпевшего по голове; выводами судебно-медицинской экспертизы, согласно которым у потерпевшего обнаружена открытая черепно-мозговая травма головы в виде ушиба головного мозга средней степени тяжести с формированием ушиба в левой лобной доле с открытым проникающим вдавленным импрессионным переломом лобной кости слева. Обнаруженная рана относится к категории повреждений, причиняющих тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни, так как создавала непосредственную угрозу жизни человека.
Доводы защиты о непричастности М. к преступлению проверялись судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты, как противоречащие собранным по делу доказательствам.
Свидетели 1, 2 и 3 подтвердили в судебном заседании, что травму головы потерпевший получил в результате конфликта у кафе «Страйк», при этом из показаний свидетеля Ивановой и записи с камер видеонаблюдения видно, что бутылка во время драки была в руках именно у М.
По заключению дополнительной судебно-медицинской экспертизы, проведенной по постановлению суда, вред здоровью потерпевшего причинен в результате одного ударного воздействия в область лба слева тупого твердого предмета, имеющего ограниченную контактирующую поверхность в месте соударения.
Травмирующая сила была направлена спереди назад, слева направо, сверху вниз. После получения удара потерпевший был способен к совершению самостоятельных действий. Травма потерпевшего не могла образоваться при падении из положения стоя с ударом головой о тупой твердый предмет с преобладающей контактной поверхностью (например асфальтовое покрытие).
Показания специалиста Л., допрошенного судом по инициативе защиты и исключившего возможность совершения активных действий при получении обнаруженной у М. травмы головы, проверены и оценены судом в совокупности с другими исследованными доказательствами по делу, в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ, что нашло отражение в приговоре.
Согласно показаниям эксперта Е., участвовавшего в проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы потерпевшего, уровень сознания и способности потерпевшего к совершению каких-либо активных действий можно оценивать только на момент осмотра в медицинской организации. На момент осмотра сотрудниками скорой медицинской помощи потерпевший был способен к осуществлению самостоятельных действий: ходить, кричать, совершать иные активные действия.
Ходатайство защитника о проведении ситуационной экспертизы обоснованно оставлено без удовлетворения.
В соответствии с ч. 2 ст. 252 УПК РФ в судебном разбирательстве допускается изменение обвинения, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.
Доводы адвоката о том, что суд ухудшил положение М., указав, что удар бутылкой был нанесен в область лба, а не в его левую часть; преступление совершено не из хулиганских побуждений, а по мотиву личной неприязни не обоснованы.
В судебном заседании государственный обвинитель изменил предъявленное М. обвинение, исключив из него квалифицирующий признак преступлений «из хулиганских побуждений», поскольку при рассмотрении дела было установлено, что преступление совершено из личной неприязни, а также уточнив формулировку причиненных потерпевшему телесных повреждений с учетом проведенной по делу дополнительной судебно-медицинской экспертизы.
При этом, согласно протоколу судебного заседания (т. 4 л.д. 55), после того как государственный обвинитель огласил уточненное обвинение, был объявлен перерыв для консультации обвиняемого с защитником, сторонам было предложено высказать свое мнение по новым позициям.
Исключая из обвинения мотив преступления из хулиганских побуждений и признавая, что удар бутылкой был причинен при установленных в обвинении обстоятельствах в лоб, не в его часть, суд не вышел за рамки предъявленного М. обвинения и не нарушил его право на защиту, поскольку в результате внесенных изменений исключен квалифицирующий признак, предусмотренный п. «д» ч. 2 ст. 111 УК РФ.
Время совершения преступления ДД.ММ.ГГГГ в период с 00 часов до 3 часов 13 минут установлено судом правильно и соответствует предъявленному М. обвинению.
Доводы адвоката об ограничении этого периода временем до 01:52:58, охваченного записью с камеры видеонаблюдения, проверялись в суде первой инстанции с просмотром участниками процесса видеозаписи с камеры (т. 3 л.д. 148 — 158), при этом потерпевший потерпевший, уверенно отвечая на вопросы участников процесса, показал, что Мазов ударил его бутылкой по голове после отмеченного на камере времени соответствующего 01:52:58.
Оснований сомневаться в достоверности показаний потерпевшего, считать, что он оговорил ранее не знакомого ему М., у суда не имелось. Показания потерпевшего согласуются с показаниями свидетеля Ивановой, а также записью с камеры видеонаблюдения.
Личные данные свидетеля под псевдонимом Иванова были сохранены в тайне в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 11 УПК РФ, в целях обеспечения безопасности свидетеля. Оснований для рассекречивания данных свидетеля не имелось, и защитой не приведено. При этом стороны, в том числе обвиняемый и его защитник, не ограничивались судом в праве задавать вопросы свидетелю по обстоятельствам, очевидцем которых он явился.
Неточность, допущенная свидетелем в дате описываемых событий, не является достаточным основанием для признания показаний Ивановой недостоверным доказательством, так как обстоятельства, о которых подробно рассказал свидетель, указав всех участников конфликта, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, отображенным на видеозаписи, просмотренной участниками процесса.
Имеющиеся в деле доказательства надлежаще проанализированы. В приговоре указано, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты.
Исключение судом первой инстанции из числа доказательств протокола осмотра видеозаписи с участием потерпевшего, представленного стороной обвинения, не ставит под сомнение выводы суда о виновности М. в инкриминированном ему преступлении. При этом следует еще раз отметить, что видеозапись, изъятая с камеры, установленной у клуба «Страйк», сделанная в ночь на ДД.ММ.ГГГГ была просмотрена в судебном заседании с участием сторон, и защита имела возможность задавать потерпевшему вопросы по ходу воспроизведения записи.
В ходе судебного разбирательства стороны не были ограничены в праве предоставления доказательств и заявления ходатайств. Судебное следствие проведено полно и объективно. По всем заявленным ходатайствам судом приняты мотивированные и обоснованные решения, не согласиться с которыми у судебной коллегии нет оснований.
По указанным мотивам доводы жалобы адвоката о непричастности М. к причинению тяжкого вреда здоровью потерпевшему не подлежат удовлетворению.
Действиям осужденного суд дал правильную юридическую оценку по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ.
Оснований считать, что М, нанося удар потерпевшему, действовал в состоянии необходимой обороны, не имеется, поскольку установлено, что потерпевший никаких активных действий, угрожавших жизни и здоровью М. не совершал.
При рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке судебная коллегия по уголовным делам Ивановского областного суда надлежаще проверила доводы жалобы защитника осужденного о необоснованном осуждении М. Они правильно были признаны несостоятельными с указанием в апелляционном определении мотивов принятого решения. Судом апелляционной инстанции ходатайства, заявленные стороной защиты в судебном заседании, в том числе о повторном просмотре видеозаписи с места преступления, исследовании протокола осмотра видеозаписи с участием потерпевшего от ДД.ММ.ГГГГ, допросе неустановленных на следствии и в суде первой инстанции лиц, рассмотрены в соответствии с положениями ч. 6 ст. 389.13 УПК РФ. Принятые судом апелляционной инстанции решения по результатам рассмотрения ходатайств защиты требованиям уголовно-процессуального закона не противоречит.
Содержание апелляционного определения отвечает положениям ст. 389.28 УПК РФ.
Вместе с тем имеются основания для изменения приговора и апелляционного определения, предусмотренные ст. 401.15 УПК РФ.
Согласно п.п. 1, 4 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению уголовного наказания.
Приведенные требования закона выполнены судом не в полной мере.
При описании преступного деяния, признанного судом доказанным, указано, что М. совершил преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, в связи с чем, обстоятельством, отягчающим наказание М., суд признал совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, что предусмотрено п. 1.1 ст. 63 УК РФ.
Вместе с тем суд не указал мотивов, на основании которых сделал вывод о том, что в момент совершения преступления М. находился в состоянии алкогольного опьянения.
Согласно видеозаписи с камер наблюдения незадолго до совершения преступления в руках у М. находилась бутылка, содержимое которой он периодически выпивал.
Однако бутылка с места происшествия не изъята, какая жидкость в ней находилась, не установлено.
Сам М. не сообщал, что в момент совершения преступления находился в состоянии алкогольного опьянения, не указывали на это и допрошенные судом свидетели, показания которых приведены в приговоре.
Таким образом, следует признать, что вывод суда о совершении М. преступления в состоянии алкогольного опьянения носит предположительный характер и противоречит положениям ч. 4 ст. 14 УПК РФ.
Допущенные судом первой инстанции нарушения закона не были устранены судебной коллегией при рассмотрении апелляционной жалобы.
С учетом изложенного указание суда в приговоре, в том числе при описании преступного деяния, о совершении М. преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, и признание данного обстоятельства, отягчающим наказание М., подлежит исключению из приговора, а назначенное М. наказание смягчению.
В связи с вносимыми в приговор изменениями, принимая во внимание также и то, что в качестве основания для применения дополнительного наказания в виде ограничения свободы суд указал о совершении М. преступления в состоянии алкогольного опьянения, судебная коллегия с учетом данных о личности виновного, ранее не судимого, считает возможным достижение целей наказания без применения дополнительного наказания в виде ограничения свободы.
Оснований для применения положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, не усматривается, так как не установлены обстоятельства, смягчающие наказание М.
Руководствуясь п. 6 ч. 1 ст. 401.14, 401.15, 401.16 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
приговор Шуйского городского суда Ивановской области от 31 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 4 октября 2019 года в отношении М. изменить:
исключить из приговора, в том числе из описания преступного деяния, указания о совершении преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя,
исключить указание суда о признании отягчающим наказание М. обстоятельством, предусмотренным ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя;
исключить назначение М. дополнительного наказания в виде ограничения свободы по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ.
Смягчить назначенное М. по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ наказание до пяти лет лишения свободы с отбыванием его в исправительной колонии общего режима.
В остальном приговор и апелляционное определение оставить без изменения, кассационную жалобу адвоката — без удовлетворения.