Высказывание адвокатом при представлении интересов доверителя в судебном заседании не может свидетельствовать о недопустимом и недостойном поведении адвоката

Высказывание адвокатом при представлении интересов доверителя в судебном заседании своего мнения, в том числе критического по отношению к председательствующему судье, само по себе не может свидетельствовать о недопустимом и недостойном поведении адвоката, равно как и о проявлении им неуважения к суду. Заявителем не указаны конкретные действия и высказывания, нарушающие требования законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

Совет Адвокатской палаты города Москвы… рассмотрел в закрытом заседании 29 октября 2018 г. дисциплинарное производство в отношении адвоката Л. …возбужденное по обращению мирового судьи судебного участка… района… города Москвы Г.

В соответствии с Заключением Квалификационной комиссии от 10 октября 2018 г. дисциплинарное производство, возбужденное в отношении адвоката Л. по обращению мирового судьи судебного участка… района… города Москвы Г., подлежит прекращению вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.

Адвокат Л. в заседание Совета не явилась, представила ходатайство с просьбой рассмотреть настоящее дисциплинарное производство в ее отсутствие.

Совет считает возможным рассмотреть дисциплинарное производство в отношении адвоката Л. в ее отсутствие, поскольку в соответствии с п. 5 ст. 24 Кодекса профессиональной этики адвоката неявка кого-либо из участников дисциплинарного производства не препятствует разбирательству и принятию решения.

Совет, изучив материалы дисциплинарного производства, доводы, изложенные в обращении мирового судьи судебного участка… района… города Москвы Г., обсудив Заключение Квалификационной комиссии, полностью соглашается с выводами Квалификационной комиссии, основанными на верно и полно установленных ею фактических обстоятельствах.

Совет признает недоказанными дисциплинарные обвинения в адрес адвоката Л. в «недопустимом, недостойном поведении в судебных заседаниях 11 мая 2018 г. и 7 июня 2018 г.», где адвокат, по мнению автора обращения, давала объяснения и задавала вопросы стороне ответчика сидя, только на замечания председательствующего вставала, неоднократно перебивала председательствующего, нарушала регламент судебного заседания, поскольку в протоколах судебных заседаний от 11 мая и 7 июня 2018 г. указания на соответствующие нарушения со стороны адвоката Л., как и сведения об объявлении ей за это замечания председательствующим мировым судьей судебного участка… района… города Москвы Г., отсутствуют. Каких-либо иных доказательств заявителем не представлено.

Доверитель адвоката Л., К., обратилась с заявлением, адресованным Президенту Адвокатской палаты города Москвы, в котором нарушение адвокатом Л. порядка в заседаниях суда 11 мая и 7 июня 2018 г. отрицает.

В протоколе от 7 июня 2018 г. имеется запись об объявлении адвокату Л. замечания за «неуважение к суду» после произнесения ею следующей фразы: «Уважаемый суд, это никоим образом не касается моей доверительницы, это сговор ответчика с председательствующим по данному делу, мы возражаем».

Адвокатом Л. 2 июля 2018 г. были поданы замечания на протокол судебного заседания, в которых она излагает сказанное ею в анализируемый момент судебного заседания иным образом: «Уважаемый суд, если ответчик отказывается предоставить для обозрения моей доверительнице предоставляемые суду документы, то прошу их не изучать либо предоставить их на изучение стороне истца. Если суд изучает лично и не представляет для изучения и обозрения документы ответчика, то это свидетельствует о предвзятости председательствующего по делу, нарушается принцип равноправия сторон», и далее: «Прошу занести в протокол судебного заседания, что председательствующий по делу лично изучила представленные ответчиком документы, не зачитав их вслух и не представив для изучения стороне истца, а затем вернула их ответчику, чем нарушается принцип равноправия сторон и непосредственности изучения доказательств по делу, права моей доверительницы».

При разрешении противоречия между изложением содержания объяснений адвоката Л. в протоколе судебного заседания от 7 июня 2018 г. и в ее замечаниях на указанный протокол, на правильности которых она настаивала при рассмотрении дисциплинарного производства, Совет руководствуется презумпцией добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя. В Заключении Комиссии приведены подробные обоснования отсутствия достаточных доказательств этих дисциплинарных обвинений, и Совет соглашается с этими обоснованиями.

В том же протоколе судебного заседания от 7 июня 2018 г. имеется фраза адвоката Л., произнесенная в прениях: «Не могу не сказать о том, что, когда ответчик ссылался на те документы, которые не касаются моей доверительницы, о состоянии здоровья супруги ответчика, его тещи, отца, говоря о том, что они не касаются моей доверительницы и не должны даваться на обозрение истцу, при этом ответчик показывал председательствующему, и председательствующий их обозревал, что является грубым нарушением закона, моя доверительница возражает, считает это грубым процессуальным нарушением со стороны ответчика и того лица, которое документы обозревало, прошу это учесть при вынесении судом решения», – после произнесения которой председательствующая судья удалила адвоката Л. из зала судебного заседания.

В отношении изложенной фразы адвокат Л. никаких замечаний на протокол судебного заседания не подавала, в связи с чем при рассмотрении дисциплинарного производства она признается произнесенной в редакции, содержащейся в указанном протоколе.

Оценивая профессиональное поведение адвоката Л. в данной части, Совет считает необходимым подчеркнуть, что само по себе высказывание адвокатом при представлении интересов доверителя в судебном заседании своего мнения, в том числе, критического по отношению к председательствующему судье, не может свидетельствовать о «недопустимом, недостойном» поведении адвоката, равно как и о проявлении неуважения к суду.

При таких обстоятельствах Совет признает презумпцию добросовестности адвоката Л. в указанной части не опровергнутой и приходит к выводу о том, что в ее высказываниях в судебных заседаниях 11 мая и 7 июня 2018 г. нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре отсутствуют.

Дисциплинарное обвинение в том, что адвокат Л. участвовала в заседаниях у мирового судьи судебного участка… района… города Москвы Г. 11 мая и 7 июня 2018 г. без предъявления ордера, выданного адвокатским образованием, а лишь на основании устных заявлений истца К. о допуске ее в качестве представителя, также не нашло своего подтверждения.

В протоколах судебных заседаний имеются записи об устных заявлениях истца К. с просьбой допустить адвоката Л. в качестве представителя, сделанных в порядке п. 6 ст. 53 ГПК РФ.

Вместе с тем в материалы дисциплинарного производства адвокатом Л. представлено соглашение на оказание юридической помощи, заключенное ею 11 мая 2018 г. с К., на осуществление представительства при рассмотрении гражданского дела мировым судьей судебного участка… района… города Москвы Г., корешок ордера… от 11 мая 2018 г., выданного Московской коллегией адвокатов «К.» на представление К. при осуществлении судопроизводства мировым судьей судебного участка… района… города Москвы Г., справка председателя МКА «К.» Д. о том, что соглашение об оказании юридической помощи, заключенное между адвокатом Л. и К., зарегистрировано в адвокатском образовании… Факт заключения соглашения об оказании юридической помощи с адвокатом Л. подтверждает также ее доверитель К. в письменном заявлении, адресованном президенту Адвокатской палаты города Москвы.

Со стороны доверителя К. какие-либо претензии к адвокату Л. в связи с ненадлежащим оказанием юридической помощи отсутствуют.

Кроме того, участие в судебном заседании адвоката, который не предъявляет председательствующему адвокатский ордер, а действует на основании доверенности либо устного заявления участника процесса, не является проявлением неуважения к суду.

Совет также признает надуманным дисциплинарное обвинение в том, что адвокат Л. подала 22 июня 2018 г. заявление об ознакомлении с материалами гражданского дела при том, что для ознакомления с делом явилась не она, а ее доверитель, истец К., поскольку вопрос о распределении бремени совершения процессуальных действий решается по договоренности между адвокатом и его доверителем.

Не образует нарушения законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и ссылка адвоката Л. в замечаниях на протоколы судебных заседаний на обстоятельства, по мнению председательствующего судьи, «не соответствующие действительности и не имевшие место в судебном заседании». Предусмотренная в ст. 231 и 232 ГПК РФ процедура заявления и рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания предоставляет участнику судебного разбирательства право обращаться с замечаниями на протокол судебного заседания, основываясь на своем субъективном представлении о его ходе и процессуальных решениях председательствующего. Тем самым законодательством допускается возможность того, что поданные участником судебного разбирательства замечания на протокол судебного заседания будут отклонены председательствующим, который, таким образом, выскажется о том, что они не соответствуют действительности, что, однако, не свидетельствует о каком-либо ненадлежащем поведении со стороны лица, обратившегося с замечаниями.

Совет также отмечает, что из содержания представленного заявителем протокола судебного заседания не усматривается тех сведений, которые изложены заявителем в обращении и составляют существо дисциплинарных обвинений в отношении адвоката Л. При этом протокол судебного заседания подписан самим заявителем, в связи с чем сомневаться в его полноте и достоверности у Совета оснований не имеется.

При таких обстоятельствах Совет приходит к выводу о том, что и в части, касающейся остальных дисциплинарных обвинений, презумпция добросовестности адвоката Л. также не опровергнута, и ею при обстоятельствах, описанных в обращении заявителя, не допущено нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

…Совет Адвокатской палаты города Москвы решил:

прекратить дисциплинарное производство в отношении адвоката Л. по обращениям мирового судьи судебного участка… района… города Москвы Г. …вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушений законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.