За включение в соглашение с доверителем условия о том, что при расторжении соглашения по его инициативе или неоплате им денежных средств в случаях, предусмотренных соглашением, ранее внесенные доверителем денежные средства ему не возвращаются, а также за невыдачу доверителю приходного кассового ордера или квитанции, подтверждающих факт внесения денежных средств в кассу адвокатского образования, к адвокату применена мера дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.
Совет Адвокатской палаты города Москвы… рассмотрел в закрытом заседании 24 апреля 2018 года с участием адвоката И. …и заявителя Г. дисциплинарное производство, возбужденное по жалобе Г. от 21 ноября 2017 года.
В соответствии с заключением Квалификационной комиссии от 04 апреля 2018 года адвокатом И. допущено ненадлежащее, вопреки взаимосвязанным предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7, п. 6 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п. 1, 2 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнение профессиональных обязанностей перед доверителем Г., выразившееся в том, что он включил в заключенное с нею соглашение… пункты 4.1 и 4.2, согласно которым в случае расторжения соглашения по инициативе доверителя Г. или при неоплате ею денежных средств в случаях, установленных пунктами 1.3, 1.5 и 1.6 соглашения, ранее внесенные доверителем Г. денежные средства ей не возвращаются, что противоречит императивным нормам гражданского законодательства, в частности, п. 1 ст. 782, п. 1 и 2 ст. 977 ГК РФ, а также в том, что он 10 августа 2017 года, получив от Г. в оплату по соглашению… рублей, не выдал доверителю приходный кассовый ордер или квитанцию, подтверждающие факт внесения указанных денежных средств в кассу адвокатского образования.
В этом же заключении в отношении адвоката И. в части дисциплинарных обвинений Г. относительно:
1) неучастия адвоката И. в деле о разделе имущества между ней и Г-вым;
2) неразъяснения ей порядка применения сроков исковой давности;
3) дачу ей ошибочных указаний о получении доказательств по делу, противоречащих действующему законодательству;
4) предложении скрыть от суда наличие брачного договора и соглашения о его расторжении;
5) направить уведомление о снятии Г-ва с регистрационного учета по адресу его работы;
6) получить письменные объяснения от матери Г., удостоверенные нотариусом;
7) трех случаев невыдачи ей квитанций, подтверждающих передачу адвокату И. трижды по… рублей за консультации и выезд на работу к ответчику;
8) доведения ее гражданского дела до состояния, при котором возможность благополучного для нее исхода была упущена;
9) ненадлежащего поведения в судебном заседании,
– Квалификационной комиссией представлена мотивированная позиция о необходимости прекращения дисциплинарного производства вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.
Адвокат И., явившись в заседание Совета, подтвердил факт своевременного получения им заключения Квалификационной комиссии и ознакомление с ним, одновременно указал на то, что с выводами о необходимости прекращения дисциплинарного производства в указанной части он согласен, а с выводами Комиссии о ненадлежащем исполнении им своих профессиональных обязанностей перед доверителем Г. не согласен, хотя признает факт невыдачи ей квитанции, подтверждающей факт получения от нее… рублей. Полагает, что данное нарушение не может являться достаточным поводом для применения мер дисциплинарной ответственности. Осуществляя свою адвокатскую деятельность в рамках адвокатского кабинета, он получает денежные средства на свою личную банковскую карту, что, по его мнению, предопределяет факт получения им денежных средств от доверителя и не требует обязательного выписывания отдельной квитанции. Установление в соглашении условия о невозвратности ранее внесенного доверителем Г. и неотработанного гонорара в случае расторжения соглашения по инициативе доверителя Г. или при неоплате ею денежных средств в случаях, установленных пунктами 1.3, 1.5 и 1.6 соглашения, по его мнению, не противоречит требованиям ГК РФ, а также является средством защиты адвоката от недобросовестных клиентов.
Заявитель Г., явившись в заседание Совета и подтвердив факт своевременного получения ею заключения Квалификационной комиссии и ознакомление с ним, напротив, указала, что согласна с заключением Комиссии относительно установления в действиях адвоката И. дисциплинарных нарушений и не согласна с выводами Комиссии относительно необходимости частичного прекращения дисциплинарного производства по целому ряду действий адвоката И., которые, по ее мнению, также должны быть признаны нарушениями Кодекса профессиональной этики адвоката со стороны адвоката И.
Рассмотрев заключение Комиссии и материалы дисциплинарного дела, заслушав адвоката И. и заявителя Г., Совет принял решение полностью согласиться с заключением Комиссии и ее выводами, поскольку они основаны на правильно, полно и достоверно установленных обстоятельствах дела.
Совет считает, что Квалификационной комиссией на основании достаточной и достоверной совокупности доказательств, позволяющей признать презумпцию добросовестности адвоката опровергнутой, а его умышленную вину установленной, зафиксирован факт нарушения адвокатом И. требований Разъяснения Совета Адвокатской палаты города Москвы от 29 сентября 2014 года № 7 «О соглашении на оказание юридической помощи», доведенного до всеобщего сведения путем опубликования в изданиях «Вестник Адвокатской палаты города Москвы» 2014. Выпуск No 4 (125). С. 7–8, Сборник нормативных и информационных материалов за 2002–2014 годы: специальный выпуск «Вестника Адвокатской палаты города Москвы». М., 2014. С. 128–129, где указано, что доверитель вправе расторгнуть соглашение с адвокатом в любой момент оказания юридической помощи (с особенностями применения ч. 2 ст. 430 ГК РФ). При расторжении доверителем соглашения подлежат оплате только фактически оказанная адвокатом юридическая помощь и понесенные им расходы. Недопустимо включать в соглашение условия об обязанности в случае его расторжения доверителем выплаты адвокату каких-либо сумм в виде неустойки, пени и т.п., либо удержания неотработанной части внесенного вознаграждения.
Как справедливо отмечено Комиссией в заключении, удержание адвокатом неотработанной части внесенного вознаграждения противоречит п. 1 ст. 782 ГК РФ, п. 1 и 2 ст. 977 ГК РФ. Кроме того, включение в соглашение условия о возможности удержания гонорара сверх выполненной работы может свидетельствовать о признаке кабальности соглашения в этой части (ст. 179 ГК РФ).
Довод адвоката И. о включении в соглашение условий о невозвратности гонорара как способе защиты адвоката от недобросовестности доверителя свидетельствует о непонимании адвокатом И. самого существа адвокатской деятельности, имеющей некоммерческий характер и направленной не на извлечение прибыли, а на оказание квалифицированной юридической помощи лицу, обратившемуся к адвокату, на основе доверительных отношений с ним, при этом вознаграждение адвокату является лишь средством оценки его труда по исполнению заключенного с доверителем соглашения, а не целью профессиональной деятельности адвоката.
В связи с изложенным действия адвоката И., выразившиеся во включении в соглашение с доверителем Г. условия о невозврате неотработанного вознаграждения, нельзя признать честным, разумным и добросовестным исполнением обязанностей по отношению к доверителю.
Обоснованно признано Комиссией упречным и профессиональное поведение адвоката И., выразившееся в отказе в передаче доверителю Г. квитанции или приходного ордера, подтверждающих получение от нее наличных денежных средств в размере… рублей, переданных адвокату в счет оплаты его вознаграждения, предусмотренного соглашением.
Совет неоднократно в своих решениях отмечал, что надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителями, то есть выполнение обязанности честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, предполагает не только оказание доверителю квалифицированной юридической помощи по интересующему его вопросу, но и строгое выполнение адвокатом предписаний Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» о порядке оформления правоотношений с доверителем, поскольку именно адвокат как профессиональный участник правоотношений, связанных с заключением и расторжением соглашения об оказании юридической помощи, обязан принять меры к тому, чтобы все процедуры, относящиеся к процессу заключения и расторжения соглашения об оказании юридической помощи, в том числе и надлежащее оформление полученных от доверителя денежных средств, соответствовали требованиям законодательства и не нарушали права и охраняемые законом интересы доверителя.
Несоблюдение адвокатом данной обязанности существенным образом нарушает права и законные интересы доверителя (ухудшает его положение), поскольку влечет за собой возникновение состояния неопределенности в правоотношениях адвоката и доверителя, может породить разногласия по поводу объема принятого и/или исполненного поручения, затруднить заявителю защиту данных прав и охраняемых законом интересов, в том числе решение вопросов, связанных с урегулированием его финансовых притязаний.
Адвокат И., заявивший в заседании Совета о том, что он рассматривает совершенное им дисциплинарное нарушение как незначительное, и одновременно указавший на то, что по сложившемуся в его практике обыкновению принимает денежные средства от доверителей, являющиеся вознаграждением адвокату по заключенным соглашениям, на свою личную банковскую карту, фактически продемонстрировал свое полное пренебрежение требованиями п. 6 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» о том, что адвокат вправе получать оплату вознаграждения от доверителя лишь двумя способами: на расчетный счет адвокатского образования или в кассу адвокатского образования. Целями такого законоположения являются документальное фиксирование суммы полученного адвокатом вознаграждения и персонификация лица, от которого поступили денежные средства.
В заседании Совета особо обращено внимание адвоката И. на допускаемые им в своей профессиональной деятельности грубые нарушения требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре в этой части, которые в настоящем дисциплинарном производстве не рассматриваются в качестве основания для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности в связи с отсутствием в заявлении Г. указаний на данные нарушения, но упречность и противозаконность которых является безусловной, требующей соответствующей реакции адвоката И. и незамедлительного устранения нарушений.
Определяя в соответствии с требованиями п. 4 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката меру дисциплинарной ответственности адвоката И. за ненадлежащее, вопреки взаимосвязанным предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7, п. 6 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п. 1, 2 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнение профессиональных обязанностей перед доверителем Г., выразившееся в том, что он включил в заключенное с нею соглашение… пункты 4.1 и 4.2, согласно которым в случае расторжения соглашения по инициативе доверителя Г. или при неоплате ею денежных средств в случаях, установленных пунктами 1.3, 1.5 и 1.6 соглашения, ранее внесенные доверителем Г. денежные средства ей не возвращаются, что противоречит императивным нормам гражданского законодательства, в частности, п. 1 ст. 782, п. 1 и п. 2 ст. 977 ГК РФ, а также в том, что 10 августа 2017 года, получив от Г. в оплату по соглашению… рублей, он не выдал доверителю приходный кассовый ордер или квитанцию, подтверждающие факт внесения указанных денежных средств в кассу адвокатского образования, Совет учитывает умышленный характер данного нарушения, свидетельствующий о грубом игнорировании адвокатом И. требований ГК РФ, законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации, решений органов адвокатского самоуправления, принятых в пределах их компетенции, а также констатирует неверное понимание адвокатом И. самой сущности адвокатской деятельности, что объективно следовало из его объяснений в заседании Совета.
В то же время, принимая во внимание, что адвокат И. ранее к дисциплинарной ответственности не привлекался, с разъяснениями Совета о допускаемых им в своей профессиональной деятельности нарушениях по итогам рассмотрения дисциплинарного дела в целом согласился, Совет полагает необходимым применение к адвокату И. меры дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, как в наибольшей степени отвечающей требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п. 3 ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката.
В части, касающейся дисциплинарных обвинений Г. относительно:
1) неучастия адвоката И. в деле о разделе имущества между ней и Г-вым;
2) неразъяснения ей порядка применения сроков исковой давности;
3) дачу ей ошибочных указаний о получении доказательств по делу, противоречащих действующему законодательству;
4) предложении скрыть от суда наличие брачного договора и соглашения о его расторжении;
5) направить уведомление о снятии Г-ва с регистрационного учета на адрес его работы;
6) получить письменные объяснения от матери Г., удостоверенные нотариусом;
7) трех случаев невыдачи ей квитанций, подтверждающих передачу адвокату и. трижды по… рублей за консультации и выезд на работу к ответчику;
8) доведения ее гражданского дела до состояния, при котором возможность благополучного для нее исхода была упущена;
9) ненадлежащего поведения в судебном заседании, Совет, несмотря на несогласие заявителя Г., признает презумпцию добросовестности адвоката И. неопровергнутой и соглашается с выводом Квалификационной комиссии о необходимости прекращения дисциплинарного производства вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката, по основаниям, приведенным в заключении Комиссии.
…Совет Адвокатской палаты города Москвы решил:
– за ненадлежащее, вопреки взаимосвязанным предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7, п. 6 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п. 1, 2 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнение профессиональных обязанностей перед доверителем Г., выразившееся в том, что он включил в заключенное с нею соглашение… пункты 4.1 и 4.2, согласно которым в случае расторжения соглашения по инициативе доверителя Г. или при неоплате ею денежных средств в случаях, установленных пунктами 1.3, 1.5 и 1.6 соглашения, ранее внесенные доверителем Г. денежные средства ей не возвращаются, что противоречит императивным нормам гражданского законодательства, в частности, п. 1 ст. 782, п. 1 и п. 2 ст. 977 ГК РФ, а также в том, что 10 августа 2017 года, получив от Г. в оплату по соглашению… рублей, он не выдал доверителю приходный кассовый ордер или квитанцию, подтверждающие факт внесения указанных денежных средств в кассу адвокатского образования, применить к адвокату И. меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.
Прекратить в оставшейся части дисциплинарное производство, возбужденное в отношении адвоката И. по жалобе Г. от 21 ноября 2017 года… вследствие отсутствия в иных действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.