Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 30.01.2020 N 77-100/2020, 77-172/2019. Приговор: Ст. 105 УК РФ (убийство). Определение: Уголовное дело направлено на новое рассмотрение.
ПЕРВЫЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 30 января 2020 г. N 77-100/2020 (77-172/2019)
Судебная коллегия по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе: …
рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе потерпевшей К. ФИО23 на приговор Унечского районного суда Брянской области с участием присяжных заседателей от 28 мая 2019 г. и апелляционное определение Брянского областного суда от 03 октября 2019 г.
По приговору Унечского районного суда Брянской области с участием присяжных заседателей от 28 мая 2019 г.
ФИО24, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ, несудимый, инвалид 2 группы,
оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, на основании п. п. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за непричастностью к совершению преступления.
За оправданным признано право на реабилитацию.
Разрешен вопрос о вещественных доказательствах.
Апелляционным определением Брянского областного суда от 03 октября 2019 г. указанный приговор оставлен без изменения.
Заслушав доклад судьи Б. М.В., изложившей обстоятельства уголовного дела, содержание судебных решений, доводы кассационной жалобы потерпевшей ФИО1, выслушав мнение прокурора Е.И.В. об отмене приговора с направлением дела на новое судебное разбирательство, адвоката К. Л.Н., просившей об оставлении судебных решений без изменения, судебная коллегия
установила:
органами предварительного следствия Ч.Н. обвинялся в совершении убийства, т.е. умышленного причинения смерти Ч.А.П. в период с ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, на почве личных неприязненных отношений, возникших в связи с дарением Ч.А.Н. Ч.А.П. жилого дома и земельного участка, путем нанесения не менее 85 ударов поочередно крышками двух табуретов в область головы, туловища, верхних и нижних конечностей, с причинением Ч.А.П. открытой черепно-мозговой травмы: субдуральной гематомы правого полушария головного мозга, субарахноидальных кровоизлияний больших полушарий головного мозга и мозжечка, ушиба головного мозга, кровоизлияния в боковые желудочки мозга, открытого перелома костей черепа, ушибленно-рваных ран головы, а также переломов ребер, кровоподтеков и ссадин. Смерть Ч.А.П. наступила от открытой черепно-мозговой травмы, сопровождающейся отеком-набуханием головного мозга, тяжелыми дистрофическими и ишемическими изменениями, острым набуханием нейроцитов.
Вердиктом коллегии присяжных заседателей признано доказанным лишение жизни Ч.А.П. указанным способом, в указанное время и месте. В то же время признано недоказанным нанесение повреждений, повлекших смерть Ч.А.П., Ч.Н. на почве личных неприязненных отношений, в связи с дарением ей дома отцом оправданного. Кроме того, вердиктом коллегии присяжных заседателей признано, что Ч.Н. невиновен в совершении указанного преступления.
В соответствии с оправдательным вердиктом коллегии присяжных заседателей Ч.Н. оправдан за непричастностью к совершению преступления.
В кассационной жалобе потерпевшая ФИО1 выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями, просит об отмене приговора и апелляционного определения, направлении дела на новое судебное разбирательство в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов. Указывает, что в нарушение требований ч. ч. 6, 7, 8 ст. 335, ст. 336 УПК РФ адвокат Б. П.Д. систематически, игнорируя замечания судьи, доводил до сведения присяжных заседателей данные о личности оправданного, вымышленные сведения о том, что Ч.А.П. продавала «самогон» и ее убили на этой почве; сообщил сведения о судимостях свидетелей ФИО12 и ФИО14 с целью вызвать недоверие к их показаниям, опровергающим алиби оправданного; ставил под сомнение законность процессуальных и следственных действий, полноту предварительного следствия (не приняты меры к установлению соединений абонентских номеров, принадлежащих Ч.А.П., отсутствует процессуальное решение по факту пропажи мобильных телефонов), обращал внимание, что подсудимый не содержится под стражей, заявил о фальсификации свидетельских показаний; ссылался на доказательства, не исследованные в суде: психофизиологическое исследование, на неполноту исследования заключений экспертиз стороной обвинения, искажение их содержания, предлагал свои версии событий, указывал на неправильную квалификацию содеянного по ч. 1 ст. 105 УК РФ, на причастность к совершению преступления иных лиц, в т.ч. свидетеля Д.; задавал наводящие вопросы процессуального характера. Судом неоднократно сделаны перерывы для замечаний адвокату. В судебных прениях адвокат заявил, что прокуроры скрывают правду и «закрывают ему рот». Такое поведение защитника сформировало предубеждение у коллегии к правоохранительным органам и жалость к Ч.Н. Разъяснения председательствующим присяжным заседателям о недопустимости принимать во внимание указанные заявления стороны защиты не могли при систематическом нарушении порядка адвокатом обеспечить соблюдение ее конституционных прав на судебную защиту, что исказило саму суть правосудия. В судебных прениях сторона защиты повторно сообщила присяжным заседателями сведения, которые не подлежали обсуждению с их участием. Полагает, что нарушен принцип состязательности сторон.
В возражениях на кассационную жалобу потерпевшей ФИО1 государственный обвинитель прокурор Унечского района Брянской области С.Г.М., оправданный ФИО2 считают приговор и апелляционное определение законными, а доводы кассационной жалобы — несостоятельными.
Проверив доводы кассационной жалобы потерпевшей ФИО1, материалы уголовного дела, судебная коллегия находит, что приговор Унечского районного суда <адрес> с участием присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение Брянского областного суда от ДД.ММ.ГГГГг. подлежат отмене по следующим основаниям.
В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.
В силу положений ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения оправданного, осужденного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления его в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.
К числу нарушений уголовно-процессуального закона, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, относятся, в частности, нарушения, указанные в ст. 389.25 УПК РФ.
В соответствии с ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по жалобе потерпевшего лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.
Указанные нарушения по настоящему делу допущены.
Согласно ч. 7 ст. 335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями.
В соответствии с указанными положениями, сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные о личности подсудимого и других участников процесса, не относящиеся к инкриминируемому подсудимому деянию, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей в отношении участников процесса, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе, о недопустимости доказательств, о нарушении УПК РФ при получении доказательств, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей доказательства.
Требования закона, регламентирующие особенности судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, должны соблюдаться на протяжении всего процесса, в т.ч. в ходе судебных прений, при произнесении последнего слова, как указано в ст. 336, 337 УПК РФ.
Указанные требования закона стороной защиты неоднократно нарушались.
Из протокола судебного заседания усматривается, что защитник Борщов П.Д. в ходе судебного разбирательства и в прениях сторон, несмотря на замечания председательствующего, обращал внимание на меру пресечения, как доказательство невиновности подсудимого. Адвокат заявлял, что «сегодняшний подсудимый только месяц под домашним арестом», «за 40-летнюю практику работы в правоохранительных органах он не видел лиц, обвиняемых в умышленном убийстве и не содержащихся под стражей» (л.д. 72 т. 6); «последний мой аргумент — совершено зверское убийство, но подсудимый свободен» (л.д. 200 т. 6).
Сторона защиты доводила до сведения присяжных в ходе судебного следствия и прениях сторон, с целью опорочить показания свидетелей ФИО14, ФИО12, вызвать к ним предубеждение у присяжных заседателей, данные об условном осуждении ФИО12, о том, что она не имеет постоянного места жительства (л.д. 159, 178 т. 6), о том, что ФИО14 «сидел» (л.д. 199 т. 6), «находился под условным освобождением» (л.д. 204 т. 6).
Тем самым у коллегии присяжных заседателей формировались сомнения в объективности показаний свидетелей обвинения.
В нарушение требований ст. 252 УПК РФ о проведении судебного разбирательства только в отношении обвиняемого и по предъявленному ему обвинению, подсудимый Ч.Н. в ходе судебного следствия и в последнем слове указывал о причастности к преступлению свидетеля Д.: «Д. бывал в доме Чуприк, знал все ходы и выходы, намекал частенько на Павловну (т.е. Ч.А.П.) (л.д. 177 т. 6); «Д. спрашивал про пенсию отца, кому достались его деньги. Я тогда этому внимания не придал» (л.д. 204 т. 6). Защитник поднимал вопрос, не входящий в компетенцию присяжных заседателей, о квалификации преступления, как убийства, совершенного с особой жесткостью, по ч. 2 ст. 105 УК РФ (л.д. 72 т. 6).
В присутствии присяжных заседателей адвокат неоднократно задавал вопросы процессуального характера участникам процесса, касающиеся процедуры получения доказательств, направленные на создание у присяжных заседателей мнения о недопустимости доказательств, нарушения прав подсудимого и других лиц сотрудниками правоохранительных органов. Так, были заданы вопросы потерпевшей ФИО1, свидетелю ФИО15 о том, где находятся пропавшие телефоны и проводился ли «биллинг» сотрудниками правоохранительных органов (л.д. 80, 89); свидетелю ФИО16 — читал ли тот протокол, когда подписывал, при этом показания ФИО16 не оглашались в ходе судебного следствия (л.д. 111 т. 6); о получении биоматериала у свидетеля ФИО17 (л.д. 137 т. 6); свидетелю ФИО18 — беседовали ли с ней сотрудники полиции (л.д. 154 т. 6); свидетелю ФИО19 — задавал ли он вопросы Ч.Н. о действиях полицейских ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 171 т. 6); свидетелю Ч.Г. — почему он (адвокат Борщов П.Д.) вступил в дело, а Ч.Н. обратился к нему за помощью (л.д. 175 т. 6). Хотя вопросы были сняты, данные вопросы и комментарии адвоката к ним в присутствии присяжных не могли не отразиться на их мнении при вынесении вердикта.
Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со ст. 292 и 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства и лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.
Вопреки требованиям закона, предъявляемым к содержанию и порядку выступления в прениях в суде с участием присяжных заседателей, подсудимый Ч.Н. и его защитник Борщов П.Д. ссылались на не исследованные в судебном заседании доказательства, ставили под сомнение допустимость доказательств, представленных присяжным заседателям, обсуждали вопросы процедуры и полноты предварительного следствия и судебного разбирательства, создавали у присяжных заседателей убеждение, что до них не доведены сведения, имеющие значение для дела, о нарушении прав подсудимого в ходе следствия.
Так, адвокат Борщов П.Д. в прениях сторон ссылался на не исследованные в суде доказательства: заключение эксперта об исследовании одежды Ч.Н. на предмет обнаружения следов крови (л.д. 192 т. 6); на показания свидетеля ФИО14 в ходе предварительного следствия (л.д. 199 т. 6); о том, что не проверили свидетеля ФИО17 на наличие его биологического материала на табурете (л.д. 203 т. 6); подсудимый Ч.Н. заявлял дважды, что его направляли на «полиграф» (л.д. 178, 203 т. 6). Указывая на множество методик изъятия следов рук, адвокат Борщов П.Д. заявил, что «в провинции работают по старинке» (л.д. 193 т. 6). Адвокат Борщов П.Д. подчеркивал, что до «его вступления в дело не было адвоката» (л.д. 190 т. 6); сообщил присяжным заседателям, что «многое до вас не доведено» (л.д. 190 т. 6), «вы видели, сколько перерывов было» (л.д. 202 т. 6).
В прениях защитник, вместо оценки доказательств на предмет достоверности, стремился опорочить сторону обвинения, используя недопустимые выражения: «потерпевшей ввели в уши на следствии… иного лица нет» (л.д. 191 т. 6), «прокурор говорил, что следы рук могут сохранятся в течение 10-14 суток, вводя вас в заблуждение» (л.д. 193), хотя в речи государственного обвинителя таких сведений не содержалось.
Таким образом, сторона защиты систематически и целенаправленно нарушала требования уголовно-процессуального закона, касающиеся особенностей рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей, доводила до сведения присяжных информацию, не относящуюся к их компетенции. При этом председательствующий не всегда реагировал на нарушения стороны защиты. Замечания председательствующего о недопустимости подобного поведения стороной защиты использовались с целью указать присяжным заседателям на якобы имеющую место несправедливость суда.
Принятые председательствующим меры в виде замечаний стороне защиты, призывы к присяжным заседателям не принимать эту информацию во внимание непосредственно после нарушений и в напутственном слове оказались недостаточными, поскольку указанная информация уже была доведена до сведения присяжных. Подсудимый и защитник неоднократно повторяли недопустимые высказывания, несмотря на замечания председательствующего.
При таких обстоятельствах, судебная коллегия находит, что систематическое — не менее 28 раз, нарушение стороной защиты требований уголовно-процессуального закона, выразившееся в том, что в присутствии присяжных заседателей допускались высказывания, касающиеся вопросов, находящихся за пределами их компетенции, несмотря на замечания и разъяснения председательствующего, не могло не оказать незаконного на них воздействия именно в силу их систематичности и целенаправленности, и это обстоятельство существенным образом повлияло на формирование мнения коллегии по уголовному делу и на содержание ответов присяжных заседателей при вынесении вердикта.
Приведенные нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными, повлиявшими на исход дела, искажающими саму суть правосудия и смысл судебных решений, как акта правосудия.
В то же время другие доводы кассационной жалобы потерпевшей о сообщении стороной защиты вымышленных сведений о продаже самогона потерпевшей и ее убийстве на этой почве, фальсификации доказательств являются несостоятельными, таких сведений не содержится в протоколе судебного заседания.
Доводы кассационной жалобы о неправильной оценке стороной защиты исследованных доказательств с точки зрения достоверности, заявления защиты о совершении убийства другими лицами и при других обстоятельствах, без указания фамилий этих лиц, обсуждение вопросов о возможности разных подходов на территорию домовладения, следов на месте происшествия, не могут являться основанием отмены приговора, поскольку каждая из сторон вправе предлагать суду собственную оценку доказательств на предмет достаточности для вынесения обвинительного или оправдательного вердикта.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.14, ст. 401.6, ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
кассационную жалобу потерпевшей ФИО1 удовлетворить.
Приговор Унечского районного суда Брянской области с участием присяжных заседателей от 28 мая 2019 г. и апелляционное определение Брянского областного суда от 03 октября 2019 г. в отношении ФИО25 отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение в Унечский районный суд Брянской области в ином составе судей со стадии судебного разбирательства.