Приговор Нагатинского районного суда г. Москвы по части 1 статьи 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности».
ПРИГОВОР
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Судья Нагатинского районного суда г. Москвы Б.Н.В.,
при секретаре Б.И.А.,
с участием государственного обвинителя – старшего помощника Нагатинского межрайонного прокурора г. Москвы К.Д.А.,
подсудимого Я.К.Г.,
защитника подсудимого – адвоката Д.В.С.,
потерпевшей Ж.,
представителя потерпевшей – адвоката И.А.К.,
рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении Я.К. Г., *** не судимого,
обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
Я.К.Г. совершил причинение смерти по неосторожности при следующих обстоятельствах.
Так, Я.К.Г. 20.02.2017, примерно в 00 часов 16 минут, находясь около дома 18 по улице ***, совместно с ранее знакомым ему Т., в ходе ссоры с последним, возникшей на почве личных неприязненных отношений, не предвидя возможности наступления общественно опасных последствий своих действий, в виде наступления смерти потерпевшего, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности, Яганов К.Г. должен был и мог предвидеть данные последствия, действуя неосмотрительно, нанес не менее двух ударов кулаками в область головы Т., вследствие чего потерпевший упал, ударившись при этом головой о бетонное покрытие.
Своими преступными действиями Я.К.Г. причинил Т. следующие телесные повреждения:
— кровоизлияние в «подкожную клетчатку» и «мягкие ткани» в «теменной области справа» («5×3 см»);
— перелом правой теменной кости в виде четырех лучей, один из которых слепо заканчиваются в пределах правой теменной кости (длиной 0,5 см), второй переходит на левую теменную кость и слепо заканчивается, третий – распространяется кпереди, через сагиттальный шов на лобную кость, не переходя на основание черепа, четвертый располагается только на внутренней костной пластинке, слепо заканчивается в пределах правой теменной кости («на внутренней костной пластинке линии перелома №1 и №2 значительно длиннее»);
— кровоизлияния в правую лобную пазуху;
— перелом глазничной части лобной кости справа с переходом на малое крыло клиновидной кости («Г-образной формы, с длиной продольного луча 4 см, поперечного 2 см»);
— кровоизлияние «в жировое тело правой глазницы в проекции линии перелома глазничной части лобной кости» («темно-красное»);
— эпидуральное (над твердой мозговой оболочкой) кровоизлияние «вдоль линии перелома сагиттального шва и чешуи лобной кости»;
— острая субдуральная гематома (кровоизлияние под твердую мозговую оболочку) правой гемисферы 120 см3;
— субарахноидальные (под паутинную оболочку головного мозга) кровоизлияния в области «большого мозга» (больше справа) и мозжечка на всем протяжении»;
— очаги ушиба головного мозга в области полюсов и по нижней поверхности обеих лобных и височных долей – субарахноидальные кровоизлияния («от 2х2 см на левой височной доли и до 7х5 см на правой лобной доле»); кровоизлияния в кору и белое вещество («точечные и штриховидные на конусовидных участках до 2,5х2х1,5 см»);
— нарушение мозгового кровообращения, отек-набухание головного мозга и его дислокации: выбухание правой поясной извилины под серповидный отросток твердой мозговой оболочки с полосой вдавления шириной 0,2 см и с точечными кровоизлияниями в кору; асимметрия полушарий головного мозга, сглаженность борозд и уплощение извилин; деструкция вещества головного мозга в области очагов ушиба в полюсно-базальных отделах лобных и височных долей; вторичные кровоизлияния «в вещество варолиева моста».
Данные повреждения расцениваются как единый комплекс, составляющий открытую непроникающую черепно-мозговую травму, которая по признаку опасности для жизни расценивается как причинившая тяжкий вред здоровью (подп. 6.1.3. «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденных Приказом Минздравсоцразвития №194н от 24.04.2008 г.) и находится в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти.
Смерть Т. наступила 23.02.2017 в 09 часов 05 минут в *** от открытой непроникающей черепно-мозговой травмы, клиническое течение которой сопровождалось нарастающим отеком и дислокацией головного мозга, сдавливанием его стволовых структур и развитием вторичных кровоизлияний.
Подсудимый Я.К.Г. свою вину в совершении указанного выше преступления не признал, сообщив суду, что в течение дня 19.02.2017 г. его коллега по работе Т., обидевшись на то, что он не дал тому молока из бара, спровоцировал несколько конфликтов, в связи с чем он (Яганов К.Г.) стал опасаться за свою жизнь и здоровье. В ночь на 20.02.2017 г. в 00 часов 10 минут, он вышел из ресторана, там к нему снова подошел Т. и отвел его в сторону от его приятелей К. и А., вновь предъявляя ему претензии. В процессе разговора Т. сначала попытался схватить его за одежду, а потом одной рукой обхватил шею. Он (Я.К.Г.), испугавшись, не глядя, начал отмахиваться. Когда он увидел, что Т. упал, то сразу подбежал к нему, попытался оказать первую медицинскую помощь до приезда скорой помощи.
В связи с имеющимися противоречиями в порядке ст. 276 УПК РФ были оглашены показания Я.К.Г., данные им в ходе предварительного следствия, в том числе очных ставок. Будучи допрошенным в период до 05.06.2017 г., Яганов вину признавал, подтверждая, что действительно нанес Т. нескольку ударов кулаками в область головы, от которых он упал на землю, ударившись головой о бетонную плитку. Будучи допрошенным 05.06.2017 г. и в дальнейшем, Я.К.Г. дал показания, аналогичные его показаниям в ходе судебного заседания (т. 1 л.д.187-190, 208-210, 222-225, 191-193, 194-196, т. 2 л.д.73-78, 177-179, 190-192, т. 3 л.д.34-36, 123-125).
Несмотря на показания Я.К.Г. его вина полностью подтверждается следующими доказательствами.
Потерпевшая Ж. сообщила суду, что приходится матерью Т. О его смерти она узнала от дочери. Впоследствии она приезжала в Москву, разговаривала с сотрудниками ресторана и пришла к выводу, что ее сын умер по вине Я.К.Г., поэтому, по ее мнению, он должен быть наказан. После случившегося он с ней не разговаривал, извинения не приносил, ущерб никаким образом не возмещал.
Из показаний свидетеля К. в ходе предварительного следствия, в том числе в ходе очной ставки, оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ, следует, что 19.02.2017 между Я.К.Г. и Т. возник конфликт из-за того, что Яганов К.Г. не дал последнему молоко из бара. В течение дня Т. подходил к Яганову К.Г. с предложением подраться, но тот отказывался и просил Т. успокоиться, пытался сгладить конфликт. После рабочего дня, 20.02.2017, примерно в 00 часов 10 минут, он, А. и Яганов К.Г. вышли из ресторана «***», и увидели Т., который потребовал, чтобы он и А. ушли и не мешали ему разбираться с Ягановым К.Г. Далее он и А. пошли в сторону остановки, а Яганов К.Г. и Т. пошли в сторону дома ** по улице *** в городе Москве, где остановились и начали общаться, при этом они находились от них примерно в 70 метрах и не слышали, о чем последние говорят. Через некоторое время они увидели, что началась потасовка между ними, кто кому наносил удары видно не было, далее они увидели, как кто-то из них упал на землю, после чего побежали в их сторону. Подбежав, они увидели, что на земле лежал Т. без сознания, а Яганов К.Г. пытался привести его в чувства. Далее он вызвал скорую помощь и по приезду врачи госпитализировали Т. Также Яганов К.Г. пояснил, что Т. схватил его рукой в области верхней части груди за одежду и продемонстрировал на себе как это было, после чего он (Яганов К.Г.), нанес Т. несколько ударов кулаками в область головы, от чего тот упал и ударился головой о бетонную плитку. 23.02.2017 ему стало известно, что Т. умер в больнице (т. 1 л.д.63-65, т. 2 л.д.115-118, т. 3 л.д.96-98, т. 1 л.д.194-196).
Свидетель А. в ходе судебного заседания дал в целом аналогичные показания.
Из показаний свидетеля Г. (сотрудника полиции), данных им в ходе предварительного следствия, оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ, подтвержденных им в ходе судебного заседания следует, что 23.02.2017 г. после 22 часов он сопровождал Яганова К.Г. при выполнении проверки показаний на месте. Данная проверка проводилась следователем в присутствии понятых, в ходе данной проверки Яганов К.Г. указывал на место происшествия и давал пояснения (т. 3 л.д.109-111).
Из показаний свидетеля М. (сотрудника полиции) в ходе судебного заседания следует, что в отдел полиции поступила телефонограмма из больницы о том, что был доставлен Т. с ушибом головного мозга. По данному сообщению, была проведена проверка, в ходе которой была установлена причастность к этому подсудимого.
Свидетель С. (сотрудник полиции) дал аналогичные показания.
Из показаний свидетеля П., данных ею в ходе предварительного следствия, оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ, подтвержденных ею в ходе судебного заседания следует, что она работает в ресторане «***», расположенного по адресу: *** в должности *** 19.02.2017, примерно в период времени с 10 утра до обеда, Т., который работал курьером, подошел к бару, где работал Яганов К.Г. и попросил у последнего молока для кофе, на что Я.К.Г. отказал Т. Затем, когда Я.К.Г. вышел из бара и пошел на мойку, Т. подошел к нему и спросил у Я.К.Г., почему тот не дает ему молока. Я.К.Г. объяснил, что у него будет недостача по материальной части, после чего Т. набросился на него, схватив за «грудки». Они упали на пол, при этом сверху был Т., так как тот значительно превосходил Я.К.Г. физически (и ростом, и весом). Сразу же после этого выбежали сотрудники ресторана, которые разняли дерущихся, при этом у Я.К.Г. были повреждения в виде ссадин на шее, у Т. кровоподтек на лице возле глаза. Сразу после драки Т. снова попытался зайти в бар и вызывал Я.К.Г. выйти на улицу, однако она выгнала Т. После этого никаких конфликтов между ними не было, однако Т. все равно хотел вытащить Я.К.Г. на улицу, и выспрашивал последнего весь день и вечер. Затем в конце смены в 23 часа 40 минут, Т. и Я.К.Г. выходили разговаривать в подсобное помещение вдвоем, но через 2-3 минуты они вернулись, после чего Яганов К.Г. собрал свои вещи в баре и вышел вместе с К. и А. на улицу. Минут через 10 прибежал охранник по имени «С» и сказал, что Я.К.Г. ударил Т. и тот лежит на улице. После этого, она выглянула в окно и увидела лежащего Т. и сидевшего рядом Я.К.Г. Затем все, кто были в ресторане вышли на улицу и ждали приезда «скорой помощи», сам Т. двигал головой, то есть был еще жив (т. 2 л.д.86-93).
Свидетель А. пояснил суду, что работал совместно с Я.К.Г. и Т. в ресторане ***. 19 февраля 2017 г. днем он был свидетелем конфликта между ними, в ходе которого Т. пытался схватить Я.К.Г., чему он (А.) воспрепятствовал. На тот момент причину конфликта он не знал, но потом ему рассказали, что Т. был недоволен тем, что Я.К.Г. не дал ему молока из бара. Конфликт, в результате которого Т. получил смертельные повреждения, он не видел.
Из показаний свидетеля Л., данных ею в ходе предварительного следствия, оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ, с согласия сторон, следует, что она работает в должности директора ресторана «***», расположенного по адресу: ***. О событиях, произошедших 19.02.2017 — 20.02.2017, то есть о том, что между Я.К.Г. и Т. произошла драка, в результате которой Т. был госпитализирован в больницу и впоследствии скончался, ей стало известно через несколько дней после случившегося от сотрудников ресторана. Я.К.Г. и Т. может охарактеризовать положительно, оба были спокойными, нарушений дисциплины не допускали (т. 2 л.д.79-83).
Вину подсудимого также подтверждают письменные материалы дела:
рапорт участкового уполномоченного полиции *** г. Москвы М., согласно которому по факту доставления Т. в *** задержан Я.К.Г. (т. 1 л.д.47);
протокол осмотра места происшествия от 21.02.2016 проведенного с участием Яганова К.Г., согласно которому осмотрен участок местности, расположенный по адресу: ***, где со слов Яганова К.Г. у него произошел конфликт с Т., в ходе которого Яганов К.Г. нанес последнему телесные повреждения, от которых Т. упал на землю, ударившись головой о тротуарную плитку (т. 1 л.д.21-24);
протокол проверки показаний обвиняемого Я.К.Г. на месте от 23.02.2017, в ходе которого последний указал обстоятельства совершения в отношении Т. преступления, а также порядок своих действий (т. 1 л.д.211-214);
протокол осмотра предметов от 11.05.2017, согласно которому осмотрена видеозапись с камеры наружного видеонаблюдения, установленной по адресу: ***. В ходе осмотра установлен факт нанесения ударов со стороны Я.К.Г. Т., после которых тот упал (т. 1 л.д.153-156, т. 2 л.д.228-230, т. 3 л.д.113-117);
протокол выемки от 20.03.2017, согласно которому в помещении *** г. Москвы по адресу***, произведена выемка аудиозаписей звонков в службу «03» (т. 1 л.д.146-149);
протокол осмотра места предметов от 11.05.2017, согласно которому осмотрены аудиозаписи звонков в службу «03», в ходе осмотра которых установлены обстоятельства уголовного дела (т. 1 л.д.150-152);
протокол выемки от 07.06.2017, согласно которому у свидетеля К. изъят мобильный телефон «**» с имеющимися на нем фотографиями (т. 2 л.д.156-159);
протокол осмотра места предметов от 07.06.2017, согласно которому осмотрен мобильный телефон «**» с имеющейся на нем информацией, в ходе осмотра перенесенной на компакт-диск DVD-R марки «***» (т. 2 л.д.160-164);
заключение эксперта № *** от 19.04.2017 (т. 1 л.д.161-166);
заключение эксперта № ***, согласно которому в медицинской карте стационарного больного на имя Т. из **** и в Акте судебно-медицинского исследования трупа № *** от 25.02-21.03.2017 описаны, а при дополнительном исследовании компьютерных томограмм установлены, повреждения:
— кровоизлияние в «подкожную клетчатку» и «мягкие ткани» в «теменной области справа» («5×3 см»);
— перелом правой теменной кости в виде четырех лучей, один из которых слепо заканчиваются в пределах правой теменной кости (длиной 0,5 см), второй переходит на левую теменную кость и слепо заканчивается, третий — распространяется кпереди, через сагиттальный шов на лобную кость, не переходя на основание черепа, четвертый располагается только на внутренней костной пластинке, слепо заканчивается в пределах правой теменной кости («на внутренней костной пластинке линии перелома №1 и №2 значительно длиннее»);
— кровоизлияния в правую лобную пазуху;
— перелом глазничной части лобной кости справа с переходом на малое крыло клиновидной кости («Г-образной формы, с длиной продольного луча 4 см, поперечного 2 см»);
— кровоизлияние «в жировое тело правой глазницы в проекции линии перелома глазничной части лобной кости» («темно-красное»); кровоподтек «в правой глазничной области на верхнем веке глаза» («неинтенсивный синюшно-фиолетовый, 2,5х1 см»);
— эпидуральное (над твердой мозговой оболочкой) кровоизлияние «вдоль линии перелома сагиттального шва и чешуи лобной кости»;
— острая субдуральная гематома (кровоизлияние под твердую мозговую оболочку) правой гемисферы 120 см3 (по протоколу операции от 20.02.2017);
— субарахноидальные (под паутинную оболочку головного мозга) кровоизлияния в области «большого мозга (больше справа) и мозжечка на всем протяжении»;
— очаги ушиба головного мозга в области полюсов и по нижней поверхности обеих лобных и височных долей — субарахноидальные кровоизлияния («от 2×2 см на левой височной доли и до 7×5 см на правой лобной доле»); кровоизлияния в кору и белое вещество («точечные и штриховидные на конусовидных участках до 2,5x2x1,5 см»).
Кроме повреждений в указанных выше медицинских документах зафиксированы признаки нарушений мозгового кровообращения, отека-набухания головного мозга и его дислокации:
— выбухание правой поясной извилины под серповидный отросток твердой мозговой оболочки с полосой вдавления шириной 0,2 см и с точечными кровоизлияниями в кору;
— асимметрия полушарий головного мозга, сглаженность борозд и уплощение извилин;
— деструкция вещества головного мозга в области очагов ушиба в полюсно-базальных отделах лобных и височных долей;
— вторичные кровоизлияния «в вещество варолиева моста».
Все повреждения имеют признаки прижизненного происхождения в виде кровоизлияний в ткани.
Клинико-морфологические признаки имевшихся у Т. повреждений (тяжелое состояние при поступлении в стационар; острый характер субдуральной гематомы; отсутствие признаков консолидации переломов костей черепа), примененные в стационаре методы лечения (экстренная операция трепанации черепа) и морфологические макроскопические признаки, выявленные при экспертном исследовании трупа (синюшно-фиолетовая окраска кровоподтека; кровоизлияние в мягкие ткани «темно-красные, блестящие»), позволяют считать, что диагностированные у пострадавшего повреждения образовались в короткий промежуток времени, незадолго до его госпитализации в стационар 20.02.2017.
Кровоизлияние в мягкие ткани, в том числе подкожную жировую клетчатку, «теменной области справа», с учетом его размеров (5×3 см), отсутствию повреждения кожного покрова и анатомических особенностей этой области (выпуклая поверхность, близкое расположение кости), образовалось от ударного воздействия твердого тупого предмета, контактирующая поверхность которого имела свойства преобладающей. Местом приложения травмирующей силы являлась теменная область справа, направление воздействия — сзади кпереди, справа налево.
Особенности перелома костей черепа: расхождение линий переломов из одной точки, расположенной в проекции кровоизлияния в теменной области справа; большая протяженность линий переломов на внутренней костной пластинке; линейный характер; значительная протяженность одной из линий пере-лома (через сагиттальный шов на чешую и тело лобной кости) — указывают на локально-конструкционный механизм его образования, в основе которого лежала локальная и общая (уплощение черепа в переднезаднем направлении) деформация черепа, что характерно для действия твердого тупого предмета с преобладающей контактирующей поверхностью и большой массой. В данном случае местом приложения силы являлась теменная область справа, направление воздействия — сзади кпереди, несколько справа налево.
Таким образом, схожие механизмы образования кровоизлияния в мягкие ткани в теменной области справа и перелома правой теменной кости свидетельствует в пользу того, что эти повреждения образовались одновременно, в результате однократного ударного воздействия твердого тупого предмета, контактирующая поверхность которого имела свойства преобладающей.
Перелом глазничной части лобной кости справа с переходом на малое крыло клиновидной кости носит изолированный характер, что в сочетании с отсутствием повреждений мягких покровов в области лица дает основание считать, что он образовался не в результате локальной деформации при травматическом воздействии в орбитальную или параорбитальную область, а явился следствием общей деформации черепа — его уплощения в переднезаднем направлении, — т.е. по механизму образования этот перелом является конструкционными. В данном случае такая общая деформация черепа и формирование изолированного перелома глазничной части лобной кости справа была обусловлена ударным воздействием по теменной области справа в направлении преимущественно сзади кпереди.
Кровоподтек «в правой глазничной области на верхнем веке глаза» не связан с внешним воздействием, а обусловлен пропитыванием кровью «жирового тела правой глазницы» при переломе глазничной части лобной кости.
Ударное воздействие по теменной или теменно-затылочной области, помимо кровоизлияния в мягкие ткани и переломов костей черепа, сопровождавшихся кровоизлиянием в правую лобную пазуху, привело к образованию внутричерепных повреждений — очагов ушиба головного мозга в полюсно-базальных отделах лобных и височных долей с кровоизлияниями под оболочки головного мозга.
Взаиморасположение повреждений в области головы — как на стороне удара, так и на противоположной стороне, по направлению вектора травматического воздействия — позволяет расценить их как «зона удара» (теменно-затылочная область) и «зона противоудара» (лобные и височные доли), что является характерным для травмы ускорения, или инерционной травмы.
Травма ускорения возникает в случае, если голова, находящаяся в движении, ударяется о предмет с большей (относительно головы) массой, с преобладающей контактирующей поверхностью, либо если такой предмет ударяет по нефиксированной голове, которая как целое получает отрицательное или положительное ускорение.
Таким образом, все повреждения в области головы у Т., имеющие единый механизм образования, следует рассматривать и расценивать как единый комплекс, составляющий открытую непроникающую черепно-мозговую травму.
Общие закономерности формирования инерционной черепно-мозговой травмы позволяют считать, что диагностированные у Т. повреждения, составляющий комплекс открытой черепно-мозговой травмы, могли образоваться при его падении из положения стоя на плоскость, сопровождавшемся соударением о поверхность твердого тупого предмета теменной или теменно-затылочной областью.
Из этого следует, что в «момент травмы», т.е. в момент соударения теменной или теменно-затылочной областью о поверхность твердого тупого предмета, пострадавший находился в положении, близком к горизонтальному, и был обращен к травмирующему предмету задней поверхностью тела.
Таким образом, диагностированные у Т. повреждения, составляющие комплекс открытой черепно-мозговой травмы, от которых наступила его смерть, могли образоваться при обстоятельствах, изложенных в показаниях Я.К.Г. и отображенных на видеозаписи с места происшествия.
Установить величину травмирующей силы по морфологическим особенностям повреждений невозможно ввиду отсутствия соответствующих научно разработанных критериев для решения подобных задач.
Множественные ушибы (3-4) обеих лобных областей относятся не к мягким покровам лобной области, а к кровоизлияниям в вещество головного мозга в области лобных долей. Указанные очаги ушиба головного мозга являются составной частью, имевшей место открытой черепно-мозговой травмы. Исходя из этого следует, что очаги ушиба головного мозга («множественные ушибы (3-4) обеих лобных областей») не могли быть причинены «при обстоятельствах, указанных обвиняемым Я.К.Г. в ходе предварительного следствия, а именно путем нанесения ударов руками в область головы потерпевшего».
Смерть Т., наступила от открытой непроникающей черепно-мозговой травмы, клиническое течение которой сопровождалось нарастающим отеком и дислокацией головного мозга, сдавливанием его стволовых структур и развитием вторичных кровоизлияний.
Таким образом, повреждения в области головы, составляющие комплекс открытой непроникающей черепно-мозговой травмы, находятся в прямой при-чинно-следственной связи с наступлением смерти и по признаку опасности для жизни расцениваются как причинившие тяжкий вред здоровью (подо. 6.1.2. «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденных Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24 апреля 2008 г. № 194н).
Установленная давность образования повреждений у Т. (незадолго до поступления в стационар), его бессознательное состояние при поступлении в стационар и тяжесть травмы позволяют с большой долей вероятности исключить возможность совершения пострадавшим самостоятельных активных действий после образования повреждений, составляющих открытую черепно-мозговую травму.
Как следует из протокола установления смерти человека, смерть Т. констатирована на основании смерти головного мозга 23.02.2017 в 09 часов 05 минут (т. 3 л.д.14-26);
постановления о признании вещественными доказательствами и приобщении к материалам дела вышеуказанных компакт-дисков, с имеющейся на них информацией (т. 1 л.д.179-182, т. 2 л.д.165-166).
Достоверность и объективность приведенных письменных доказательств у суда сомнений не вызывает, поскольку они последовательны, непротиворечивы, получены с соблюдением норм уголовно-процессуального закона. При этом суд соглашается с заключениями экспертиз, поскольку они проведены квалифицированным специалистами, компетенция которых у суда сомнений не вызывает, выводы экспертов суду представляются полными, ясными и понятными.
Оценивая показания потерпевшей Ж., свидетелей А., М., С., А., Л., суд признает их достоверными и правдивыми, поскольку они последовательны, в целом непротиворечивы, согласуются как между собой, так и с другими доказательствами по делу. Оснований для оговора Я.К.Г. кем-либо из указанных лиц суд не усматривает.
Оценивая показания свидетелей Г., П., суд, в целом доверяя им, принимает во внимание, что их показания в ходе предварительного следствия не в полной степени соответствуют показаниям в ходе судебного заседания, а именно в ходе судебного заседания свидетели менее подробно описали конкретные обстоятельства известных им событий, и считает необходимым в части противоречий доверять показаниям свидетелей именно в ходе предварительного следствия, поскольку тогда они явно лучше помнили события, подтвердили свои показания после их оглашения, кроме того, они в большей степени соответствуют всем иным доказательствам по делу.
Оценивая показания свидетеля К., суд, в целом доверяя им, принимает во внимание, что его показания в ходе предварительного следствия не в полной степени соответствуют показаниям в ходе судебного заседания, а именно в ходе судебного заседания свидетель менее подробно описал конкретные обстоятельства известных ему событий, и считает необходимым в части противоречий доверять показаниям свидетеля именно в ходе предварительного следствия, поскольку тогда он явно лучше помнил события, в целом подтвердил свои показания после их оглашения, кроме того, они в большей степени соответствуют всем иным доказательствам по делу.
Оценивая тот факт, что в ходе судебного заседания свидетель К. сообщил, что Т. со слов Я.К.Г. схватил Я.К.Г. за шею, а не верхнюю часть груди (как он сообщал в ходе предварительного следствия), и в ходе судебного заседания настаивал на своих показаниях, утверждая, что в данной части следователь неверно отразил его слова, суд также доверяет его показаниям именно в ходе предварительного следствия, учитывая, что тогда он явно лучше помнил события.
Оценивая показания подсудимого Я.К.Г., суд доверяет им в части подтверждения наличия конфликта между ним и Т., а также в части, что падение Т. имело место в результате его действий.
Оценивая его показания в ходе судебного заседания о том, что он не наносил ударов Т., а просто отмахивался от него, суд относится к ним критически, поскольку они противоречат имеющимся доказательствам по делу, в том числе протоколу осмотра видеозаписи, а также его собственным показаниям в ходе предварительного следствия, данных до 05.06.2017 г., которым нет оснований не доверять, поскольку они соответствуют имеющимся доказательствам по делу, кроме того, были подтверждены Я.К.Г. при проверке показаний на месте, в ходе которой он также сообщил, что нанес Т. несколько ударов кулаками.
Оценивая правильность предложенной государственным обвинением квалификации действий Я.К.Г., суд принимает во внимание, что нанесение нескольких ударов не влечет с необходимостью причинение тяжкого вреда здоровью, более того, они его и не причинили, поскольку смерть потерпевшего наступила в результате падения. Доказательств того, что Я.К.Г. замыслил это падение, либо то, что он осознавал, что падение было неизбежным, с учетом показаний подсудимого, в судебное заседание не представлено. Следовательно, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, не имелось. Вместе с тем, нанося направленные удары потерпевшему в область головы, подсудимый обязан был предполагать, что потерпевший может упасть, поскольку удары по голове влекут за собой потерю ориентации в пространстве. А с учетом того, что они оба находились на улице, на твердой поверхности (на асфальте), Я.К.Г. должен был осознавать также то, что результатом возможного падения может быть вред любой степени тяжести, вплоть до смерти, но отнесся равнодушно к последствиям своих действий.
Оценивая доводы Я.К.Г. и его защиты о том, что в его действиях усматриваются признаки необходимой обороны, суд относится к ним критически, поскольку согласно ст. 37 УК РФ состояние необходимой обороны предполагает посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Опасности именно для жизни Я.К.Г. действия Т. не несли, поскольку в руках Т. не было оружия, твердых либо колюще-режущих предметов, в нескольких метрах от Я.К.Г. находились его друзья, которых Я.К.Г. мог позвать на помощь. Суд принимает во внимание, что именно Т. спровоцировал данный конфликт, предъявляя претензии по поводу правомерных действий Я.К.Г. о выдаче ему молока, но в любом случае, данный конфликт со стороны Я.К.Г. следовало разрешать иначе.
В ходе судебного заседания по ходатайству представителя потерпевшего была допрошена свидетель Т. (сестра Т.), она положительно охарактеризовала брата, сообщила, что он помогал маме и жене с двумя детьми, ранее в конфликтах не участвовал.
Оценивая ее показания, суд приходит к выводу, что доказательственного значения они не имеют, поскольку сам по себе миролюбивый характер не означает невозможность инициирования конфликта в какой-то конкретной ситуации, при этом очевидцем происходящего между Я. К.Г. и Т. свидетель не была.
Анализ приведенных доказательств в их совокупности, дает основание считать вину подсудимого Я.К.Г. полностью доказанной.
Действия Я.К.Г. суд квалифицирует по ч. 1 ст. 109 УК РФ, так как он совершил причинение смерти по неосторожности.
Смерть Т. была результатом виновных действий Я.К.Г., поскольку его причиной были удары кулаками, повлекшие падение потерпевшего, которые нанес именно подсудимый. Наличие умысла на причинение смерти потерпевшему в судебном заседании установлено не было. Тем не менее, вина подсудимого в причинении смерти Т. имеется. Смерть Т. была причинена по неосторожности, поскольку Я. К.Г. хотя и не желал этого, но не проявил достаточной предусмотрительности и внимательности, чтобы данных последствий избежать.
При назначении наказания подсудимому Я.К.Г. суд на основании ст. 60 УК РФ учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности виновного, влияние назначаемого наказания на исправление подсудимого, условия жизни его семьи.
В ходе предварительного следствия в отношении Я.К.Г. была проведена комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, согласно выводам которой Я.К.Г. *** (т. 1 л.д.173-176).
Оснований не доверять выводам экспертов у суда нет, также, как и оснований сомневаться во вменяемости Я.К.Г., также суд не усматривает в действиях Я.К.Г. признаки аффекта.
Совершенное им преступление относится к категории преступлений небольшой тяжести.
Обстоятельств, отягчающих наказание, судом не выявлено.
Обстоятельства, смягчающие наказание: ***
Суд также признает смягчающим наказанием обстоятельством ***
С учетом данных о личности подсудимого, обстоятельств совершения инкриминируемого деяния, суд не находит оснований для изменения категории преступления в соответствии с ч.6 ст.15 УК РФ.
Поскольку подсудимый предпринял действия, направленные на заглаживание вреда потерпевшему (попытался оказать первую медицинскую помощь), при этом обстоятельства, отягчающие наказание, отсутствуют, суд приходит к выводу, что наказание должно быть назначено с учетом требований ч. 1 ст. 62 УК РФ.
С учетом изложенного, конкретных обстоятельств совершения преступления, личности подсудимого, наличия обстоятельств, смягчающих наказание, суд считает необходимым назначить наказание в виде исправительных работ.
Оснований для применения ст. 64, 73 УК РФ суд не находит.
Потерпевшей Ж. в ходе предварительного следствия был заявлен гражданский иск, который она поддержала в ходе судебного заседания, согласно которому она просила взыскать в качестве материального возмещения ущерба *** руб. (расходы на консультацию адвоката *** руб., билеты в размере *** руб., оплату багажа в размере *** руб.), а также компенсацию морального вреда в размере *** руб.
Подсудимый Я.К.Г. иск не признал.
Оценивая обоснованность исковых требований потерпевшего, суд приходит к следующему.
В соответствии со ст. 151 ГК РФ суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации морального вреда, если моральный вред (физические или нравственные страдания) причинен гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом.
Поскольку в судебном заседании был установлен факт причинения физических и нравственных страданий, связанных с причинением смерти сыну потерпевшей, гражданский иск о компенсации морального вреда подлежит удовлетворению.
Определяя размер такой компенсации, суд учитывает степень нравственных страданий потерпевшего, степень вины подсудимого, и, руководствуясь принципом разумности и справедливости, считает возможным взыскать в пользу потерпевшей компенсацию морального вреда в размере *** рублей.
При этом при обосновании материального ущерба Ж. представила документы, недостаточные для удовлетворения иска в полном объеме, поэтому суд считает необходимым оставить за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска в части материального ущерба и его разрешение в суде в порядке гражданского судопроизводства.
В соответствии со ст. 81 УПК РФ суд разрешает вопрос о судьбе вещественных доказательств.
На основании изложенного и руководствуясь ст.307, 308 и 309 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
Я.К. Г. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 УК РФ, и назначить наказание в виде исправительных работ на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев с удержанием 10 % ежемесячно из заработка осужденного в доход государства.
Зачесть в срок отбытия наказания время содержания Я.К.Г. под стражей с 23 февраля 2017 г. по 24 февраля 2017 г. (включительно), а также время нахождения его под домашним арестом с 25 февраля 2017 г. по 22 августа 2017 г. (включительно), с учетом данного обстоятельства, а также положений ст. 71 УК РФ считать назначенное наказание отбытым.
Меру пресечения Я.К.Г. – подписку о невыезде и надлежащем поведении – отменить при вступлении приговора в законную силу.
Гражданский иск Ж. в части возмещения морального вреда удовлетворить частично.
Взыскать с Я.К. Г. в пользу Ж. в качестве возмещения морального вреда *** рублей.
В соответствии со ст. 309 УПК РФ признать за гражданским истцом Ж. право на удовлетворение гражданского иска в части возмещения материального ущерба, передав вопрос о размере гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.
Вещественные доказательства – компакт-диски, хранящиеся при уголовном деле, — хранить при деле.
Приговор по статье 109 УК РФ (Причинение смерти по неосторожности) может быть обжалован в апелляционном порядке в Московский городской суд в течение десяти суток, а осужденным в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.
Источник: https://www.mos-gorsud.ru/. Приговор по статье 109 УК РФ (Причинение смерти по неосторожности).