Адвокату вынесено предупреждение за неисполнение минимальных стандартов оказания квалифицированной юридической помощи при заявлении обвиняемым отказа от защитника по назначению, а именно за уклонение от помощи обвиняемому в составлении письменного заявления об отказе от защитника, неисполнение обязанности потребовать от следователя вынесения постановления, разрешающего заявленное ходатайство в порядке, определенном правилами главы 15 УПК РФ.
Совет Адвокатской палаты г. Москвы… рассмотрел в закрытом заседании 27 февраля 2018 г. дисциплинарное производство в отношении адвоката П. … возбужденное по жалобе К.
В соответствии с заключением Квалификационной комиссии от 24 января 2018 г. адвокатом П. допущены следующие нарушения:
– неисполнение, вопреки предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 8 и ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, своих профессиональных обязанностей перед доверителем (разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно отстаивать права и законные интересы доверителя, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав доверителя ходатайствовать об их устранении), что выразилось в неоказании обвиняемому К. помощи в облечении устного ходатайства об отказе от защитника, адвоката П., заявленного 23 августа 2017 г. при предъявлении обвинения в окончательной редакции, в надлежащую (письменную) процессуальную форму, в непредъявлении старшему следователю по ОВД… требования о вынесении постановления, разрешающего указанное ходатайство в порядке, определенном главой 15 УПК РФ, и несовершении всех последующих действий, указанных в Разъяснении Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 2 марта 2004 г. «Об участии в делах по назначению» (подача письменного ходатайства о рассмотрении ходатайства обвиняемого, заявление о невозможности продолжать участвовать в процессуальных действиях, оставление места производства следственного действия, обжалование действий (бездействия) следователя, сообщение о случившемся в Адвокатскую палату г. Москвы);
– ненадлежащее, вопреки предписаниям пп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 8 и ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнение профессиональных обязанностей перед доверителем К., выразившееся в участии 23 августа 2017 г., вопреки воле К. и при наличии у него защитника по соглашению, без предусмотренных законом оснований в качестве защитника по назначению в предъявлении старшим следователем по ОВД… обвинения К. и его последующем допросе в качестве обвиняемого по уголовному делу…
В оставшейся части дисциплинарное производство признано Квалификационной комиссией подлежащим прекращению.
Адвокат П. в заседание Совета Адвокатской палаты г. Москвы явилась, согласилась в полном объеме с выводами Квалификационной комиссии и признала допущенные нарушения.
Совет, рассмотрев дисциплинарное дело, в полном объеме соглашается с заключением Квалификационной комиссии от 24 января 2018 г. и ее выводами, поскольку они основаны на правильно и полно установленных обстоятельствах дела.
Так, установлено, что уголовное дело… было возбуждено 16 марта 2016 г. следователем… по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, в отношении неустановленных лиц по факту вымогательства имущества… 31 марта 2016 г. К. был задержан в порядке ст. 91 УПК РФ. 1 апреля 2016 г. Т. районным судом г. Москвы в отношении подозреваемого К. была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. 6 апреля 2016 г. К. было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ. 20 февраля 2017 г. К. предъявили обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. «а» и «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ. Защиту К. на предварительном следствии осуществляли адвокаты по соглашению К-в, Г. и Г-н. 21 августа 2017 г. обвиняемым К. на имя следователя… было написано собственноручное заявление об отказе от помощи адвоката К-ва. В своем заявлении К. также указал, что он хочет, чтобы его интересы представлял адвокат Г. В этот же день следователем… было вынесено постановление об удовлетворении этого ходатайства. Отказ обвиняемого К. от защитника К-ва был принят следователем. 23 августа 2017 г. К. был уведомлен следователем… о том, что в этот день в помещении ФКУ СИЗО… ему будет предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. «а» и «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, в окончательной редакции. После чего К. на имя следователя… написал собственноручно заявление (ходатайство) об отказе от адвоката Г. и о предоставлении ему (К.) пяти дней для приглашения другого защитника. В этот же день следователем… было вынесено постановление о частичном удовлетворении ходатайства. Отказ обвиняемого К. от защитника Г. был принят следователем, а в части предоставления пяти дней для приглашения другого защитника было отказано. 23 августа 2017 г. следователь… вынес постановление о назначении К. защитника, адвоката П. Таким образом, по состоянию на 23 августа 2017 г. у К. имелся только один защитник по соглашению, адвокат Г-н, который в этот день отсутствовал в помещении следственного изолятора. Адвокат П., осуществляющая свою деятельность в адвокатском кабинете, вступила в уголовное дело в качестве защитника по назначению следователя, предъявив ордер… от 23 августа 2017 г. После чего с ее участием К. было предъявлено обвинение в окончательной редакции, и он был допрошен в качестве обвиняемого. При этом К. своими действиями и поведением в следственном изоляторе в ходе производства 23 августа 2017 г. следственных и иных процессуальных действий с участием адвоката-защитника П. явно и недвусмысленно заявил следователю устный отказ от защитника по назначению, отказался от подписания постановления о привлечении в качестве обвиняемого. К. также отказался от дачи показаний, воспользовавшись правом, предоставленным ст. 51 Конституции Российской Федерации. В протоколе допроса К. в качестве обвиняемого следователем было собственноручно занесено заявление К. о том, что свою позицию по предъявленному обвинению он сообщит в присутствии адвоката, которого ему предоставят родственники в ближайшее время. Постановление о привлечении К. в качестве обвиняемого и протокол допроса К. в качестве обвиняемого подписаны адвокатом-защитником П. без замечаний.
Давая оценку действиям (бездействию) адвоката П. после заявленного обвиняемым К. устного отказа от ее помощи, Совет Адвокатской палаты г. Москвы соглашается с Квалификационной комиссией в том, что она не разъяснила обвиняемому К. положения ч. 1 ст. 52 УПК РФ, в соответствии с которой подозреваемый, обвиняемый вправе в любой момент производства по уголовному делу отказаться от помощи защитника. Такой отказ допускается только по инициативе подозреваемого или обвиняемого. Отказ от защитника представляется в письменном виде. Если отказ от защитника заявляется во время производства следственного действия, то об этом делается отметка в протоколе данного следственного действия. Кроме того, адвокат П. не помогла своему доверителю К. облечь его отказ от защитника в надлежащую процессуальную форму, не отразила факт заявления отказа от нее в протоколе допроса обвиняемого К., а также не настояла на том, чтобы следователь… рассмотрел заявленный обвиняемым К. отказ от адвоката-защитника П. и по результатам рассмотрения ходатайства вынес соответствующее постановление.
Неисполнение адвокатом П. минимальных стандартов оказания квалифицированной юридической помощи при заявлении обвиняемым отказа от защитника по назначению, а именно уклонение от помощи обвиняемому К. в составлении письменного заявления об отказе от защитника, неисполнение обязанности потребовать от следователя вынесения постановления, разрешающего заявленное ходатайство в порядке, определенном правилами главы 15 УПК РФ, и несовершение всех последующих действий, указанных в Разъяснениях Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 2 марта 2004 г. «Об участии в делах по назначению» (подача письменного ходатайства о рассмотрении ходатайства обвиняемого, заявление о невозможности продолжать участвовать в процессуальном действии, оставление места производства следственного действия, обжалование действия (бездействия) следователя, сообщение о случившемся в Адвокатскую палату г. Москвы), обоснованно признаны Квалификационной комиссией неисполнением адвокатом профессиональных обязанностей перед доверителем, предусмотренных п. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 8 и ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката.
Давая оценку действиям адвоката П. по участию 23 августа 2017 г. в предъявлении обвинения К. и его допросе в качестве обвиняемого при наличии в материалах уголовного дела сведений о наличии у обвиняемого защитника по соглашению Г-на, Совет также соглашается с Квалификационной комиссией в том, что адвокат П. действовала вопреки решениям органов адвокатского самоуправления, исполнение которых является обязанностью адвоката (п. 6 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката).
Советом Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации 27 сентября 2013 г. принято Решение «О двойной защите» (Протокол № 1), в п. 1 которого указано на недопустимость участия в уголовном судопроизводстве адвокатов, назначенных следственными органами и судами защитниками, в качестве дублеров, то есть при наличии в деле адвокатов, осуществляющих защиту тех же лиц на основании заключенных ими соглашений. Этим же Решением (п. 2) Совет Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации рекомендовал «предусмотреть в решениях советов (адвокатских палат) положение о том, что адвокат не вправе по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда принимать поручение на защиту лиц против их воли, если интересы этих лиц в уголовном судопроизводстве осуществляют адвокаты на основании заключенных соглашений».
В Разъяснениях Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 18 января 2016 г. «Об участии в уголовном судопроизводстве защитников по назначению» отмечается, что навязывание адвокатом подозреваемому, обвиняемому своей юридической помощи в качестве защитника недопустимо ни при каких обстоятельствах, в том числе и при осуществлении защиты по назначению. В равной мере недопустимым является такое навязывание и со стороны органов и лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, в отсутствие законных оснований для назначения защитника. Совет Адвокатской палаты г. Москвы неоднократно разъяснял порядок и условия вступления адвоката в дело и осуществления им защиты по назначению, в том числе в части, касающейся неукоснительного соблюдения права подозреваемого, обвиняемого на свободный выбор защитника, включая отказ от него, и о недопустимости какого бы то ни было прямого или косвенного содействия в ущемлении этого права со стороны адвокатов, назначенных защитниками (Разъяснения Совета от 2 марта 2004 г. «Об участии в делах по назначению», от 20 ноября 2007 г. «Об основаниях прекращения участия в уголовном деле адвокатов-защитников по соглашению», от 24 сентября 2015 г. «О соблюдении требований части 3 и части 4 статьи 50 УПК РФ при осуществлении защиты по назначению»). Эти разъяснения продолжают действовать в полном объеме и подлежат безусловному исполнению адвокатами в соответствии с требованиями п. 6 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката. Исходя из указанных разъяснений, основанных, в том числе, на тех же требованиях Конституции и законодательства Российской Федерации, правовых позициях Конституционного Суда РФ, которые приведены в Решении Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации от 27 сентября 2013 г., Совет Адвокатской палаты г. Москвы считает недопустимым осуществление адвокатами защиты по назначению наряду с адвокатами, осуществляющими защиту тех же лиц на основании соглашения, за исключением случаев непринятия дознавателем, следователем или судом отказа от защитника по назначению, при условии, что процессуальное поведение защитника по соглашению, либо поведение подозреваемого, обвиняемого при реализации права на свободный выбор защитника, будучи явно недобросовестным, ущемляет конституционные права других участников судопроизводства. Во всех прочих случаях защитник по назначению не вправе принимать участие (в том числе продолжать ранее начатое им участие) в дознании, предварительном следствии либо в рассмотрении дела судом при наличии у подозреваемого, обвиняемого защитника по соглашению, от которого он не отказался и который не отведен от участия в деле в порядке и на основаниях, предусмотренных законом. Адвокат, назначенный защитником и установивший факт наличия у того же лица защитника по соглашению, обязан незамедлительно предпринять все предусмотренные законом и вышеуказанными разъяснениями Совета Адвокатской палаты г. Москвы действия, направленные на прекращение своего участия в деле, включая (но не ограничиваясь этим) поддержку заявления подозреваемого, обвиняемого об отказе от него, собственное аналогичное заявление и проявление настойчивости с целью надлежащего рассмотрения и разрешения этих заявлений дознавателем, следователем или судом, а при их отказе или уклонении от принятия такого решения адвокат должен покинуть место процессуальных действий, сделав соответствующие заявления. Совет Адвокатской палаты г. Москвы отметил, что такие действия защитника по назначению не могут расцениваться как отказ от защиты и являются не только правомерными, но и обязательными. Это требование распространяется и на случаи, когда в дело, в котором уже участвует защитник по назначению, впоследствии вступает защитник того же лица по соглашению.
Совет, соглашаясь с Квалификационной комиссией, считает, что у адвоката П. не имелось достаточных оснований для вывода о том, что адвокат Г-н был уведомлен следователем о предстоящих следственных и иных процессуальных действиях надлежащим образом.
При оценке доказанности факта уведомления следователем… адвоката-защитника Г-на о дне, месте и времени производства процессуальных действий с участием ее подзащитного обвиняемого К. адвокату П. следовало учитывать следующее: УПК РФ подразумевает, что профессиональные участники уголовного судопроизводства в своей деятельности будут строго руководствоваться законом и нормами профессиональной этики, в силу чего между следователем и защитником должны складываться конструктивные взаимоотношения. Исходя из этого постулата законодатель в УПК РФ специально не регламентирует вопрос о том, каким образом (в какой форме) защитник должен быть уведомлен следователем о дне, месте и времени производства процессуального (следственного) действия. Однако в тех случаях, когда возникает правовой спор о том, был ли защитник уведомлен следователем о дне, месте и времени производства процессуального (следственного) действия, следователь обязан представить убедительные доказательства факта уведомления. Между тем, на имеющемся в материалах дисциплинарного производства уведомлении старшего следователя… от 18 августа 2017 г. в адрес адвоката Г-на отсутствует подпись адвоката Г-на, в связи с чем это уведомление не может рассматриваться в качестве бесспорного доказательства факта ознакомления данного адвоката с содержанием уведомления. На уведомлении имеется запись об извещении адвоката Г-на по телефону, выполненная самим старшим следователем… что, ввиду достаточно низкого уровня верифицируемости телефонограмм, не могло бы являться для адвоката П. достаточным доказательством того обстоятельства, что данное уведомление действительно имело место.
При таких обстоятельствах Совет признает презумпцию добросовестности адвоката П. в отношении выдвинутых против нее вышеуказанных дисциплинарных обвинений опровергнутой, а ее вину установленной.
Избирая в соответствии с требованиями п. 4 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката меру дисциплинарной ответственности адвоката П. за совершенные нарушения, Совет принимает во внимание, что они являются умышленными, тяжкими, повлекшими за собой нарушение права обвиняемого К. на свободный выбор защитника и сопровождались неисполнением адвокатом П. решений органов адвокатского самоуправления, принятых ими в пределах своих полномочий и устанавливающих требования к адвокату, участвующему в уголовном судопроизводстве в качестве защитника по назначению. Вместе с тем Совет учитывает тот факт, что адвокат П. полностью признала допущенные нарушения и ранее к дисциплинарной ответственности не привлекалась. С учетом совокупности указанных обстоятельств Совет большинством голосов приходит к выводу о применении к адвокату П. меры дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, как в наибольшей степени отвечающей требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п. 3 ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката.
Одновременно с этим Совет соглашается с заключением Квалификационной комиссии о необходимости прекращения в оставшейся части настоящего дисциплинарного производства вследствие отсутствия в иных действиях (бездействии) адвоката нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.
Совет соглашается с выводом Квалификационной комиссии о том, что назначение адвоката-защитника П. было произведено в соответствии с порядком, установленным Советом Адвокатской палаты г. Москвы, поскольку в связи с поступившей адвокату П., осуществляющей свою деятельность в адвокатском кабинете, 22 августа 2017 г. телефонограммой старшего следователя… содержащей запрос об участии в осуществлении защиты К. в порядке ст. 51 УПК РФ, она прибыла в следственный изолятор и вступила в дело, предъявив ордер… от 23 августа 2017 г.
Таким образом, дисциплинарное производство в оставшейся части подлежит прекращению по основанию, предусмотренному пп. 2 п. 1 ст. 25 Кодекса профессиональной этики адвоката, поскольку в этой части презумпция добросовестности адвоката П. не опровергнута.
…Совет Адвокатской палаты г. Москвы решил:
1) применить к адвокату П. меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения за следующие нарушения:
– неисполнение, вопреки предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 8 и ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, своих профессиональных обязанностей перед доверителем (разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно отстаивать права и законные интересы доверителя, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав доверителя ходатайствовать об их устранении), что выразилось в неоказании обвиняемому К. помощи в облечении устного ходатайства об отказе от защитника-адвоката П., заявленного 23 августа 2017 г. при предъявлении обвинения в окончательной редакции, в надлежащую (письменную) процессуальную форму, в непредъявлении старшему следователю… требования о вынесении постановления, разрешающего указанное ходатайство в порядке, определенном главой 15 УПК РФ, и несовершении всех последующих действий, указанных в Разъяснении Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 2 марта 2004 г. «Об участии в делах по назначению» (подача письменного ходатайства о рассмотрении ходатайства обвиняемого, заявление о невозможности продолжать участвовать в процессуальных действиях, оставление места производства следственного действия, обжалование действий (бездействия) следователя, сообщение о случившемся в Адвокатскую палату г. Москвы);
– ненадлежащее, вопреки предписаниям пп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ст. 8 и ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнение профессиональных обязанностей перед доверителем К., выразившееся в участии 23 августа 2017 г., вопреки воле К. и при наличии у него защитника по соглашению, без предусмотренных законом оснований в качестве защитника по назначению в предъявлении старшим следователем… обвинения К. и его последующем допросе в качестве обвиняемого по уголовному делу;
2) прекратить в оставшейся части дисциплинарное производство, возбужденное в отношении адвоката П. по жалобе К. от 2 октября 2017 г. вследствие отсутствия в иных действиях (бездействии) адвоката нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.