Совет Адвокатской палаты применил меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката за ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, выразившееся во включении в соглашение положений о выплате «гонорара успеха» и получении от него денежных сумм без надлежащего оформления, а также за несовершение адвокатом каких-либо действий по подготовке и подаче в суд кассационной жалобы на приговор районного суда и за то, что адвокат в целях сокрытия своего бездействия по делу предоставил доверителю копии никогда не выносившегося постановления президиума областного суда.
Совет Адвокатской палаты г. Москвы… рассмотрел с участием заявителя жалобы В. и адвоката С. в закрытом заседании 27 марта 2018 г. дисциплинарное производство в отношении адвоката С. …возбужденное по жалобе В. от 25 октября 2017 г.
В соответствии с заключением Квалификационной комиссии от 21 февраля 2018 г. адвокатом С. допущены следующие нарушения:
– ненадлежащее, вопреки предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7 и ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 3 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнение своих профессиональных обязанностей перед доверителем В., выразившееся во включении в соглашение («Договор поручения об оказании юридической помощи по уголовному делу») от 6 апреля 2016 г., заключенное между адвокатом С. и доверителем В., положений о выплате «гонорара успеха», а также в получении 6 апреля 2016 г. от В. денежной суммы в размере… миллионов рублей и их последующем удержании;
– неисполнение, вопреки предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, профессиональных обязанностей перед доверителем В., предусмотренных соглашением («Договором поручения об оказании юридической помощи по уголовному делу») от 6 апреля 2016 г., что выразилось в несовершении им каких-либо действий по подготовке и подаче в Т. областной суд кассационной жалобы на приговор П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. по уголовному делу… постановленный в отношении В.;
– нарушение п. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, что выразилось в предоставлении им доверителю В. в целях прикрытия своего бездействия, состоящего в несовершении каких-либо действий по подготовке и подаче в Т. областной суд кассационной жалобы на приговор П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. по уголовному делу… постановленный в отношении В., заверенной от имени судьи Т. областного суда… копии никогда не выносившегося постановления президиума Т. областного суда от 25 апреля 2016 г.
В оставшейся части дисциплинарное производство признано Квалификационной комиссией подлежащим прекращению вследствие отсутствия в иных действиях (бездействии) адвоката нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.
Адвокат С. в заседание Совета явился, с выводами Квалификационной комиссии не согласился, сославшись на то, что им не были предоставлены в Квалификационную комиссию объяснения по дисциплинарному обвинению, что привело к неправильным выводам Комиссии. 22 марта 2018 г. адвокатом С. предоставлено в Адвокатскую палату г. Москвы объяснение по жалобе В., которое Советом приобщено к материалам дисциплинарного производства и которое было исследовано в заседании Совета. В указанном объяснении адвокат С. признает заключение им с В. соглашения, предметом которого было обжалование в кассационной инстанции приговора П. районного суда г. Т., вынесенного в отношении В., с включением в указанное соглашение условия о «гонораре успеха». Также адвокат С. в предоставленном им объяснении подтвердил, что кассационная жалоба на приговор П. районного суда г. Т., вынесенный в отношении В., не была им подана в Т. областной суд. Кроме того, в том же объяснении адвокат С. указал следующее: «…В. мне предъявил решение Т. областного суда, согласно которому сумма штрафа была снижена до… [миллионов] рублей. На указанном решении суда стояли синие оттиски печатей. Откуда В. взял указанное решение суда мне неизвестно, он не пояснял».
Заявитель жалобы В. в заседание Совета явился, с выводами Квалификационной комиссии согласился, объяснение адвоката С., касающееся обстоятельств появления судебного акта кассационной инстанции Т. областного суда, назвал ложным, настаивал на своих объяснениях, а также выразил мнение о необходимости применения к адвокату С. меры взыскания в виде прекращения статуса адвоката, поскольку адвокат, получив от него крупную сумму гонорара, не только не оказал ему никакой помощи, но и обманул его, злоупотребил его доверием и полностью себя дискредитировал.
Совет, заслушав участников дисциплинарного производства, рассмотрев дисциплинарное дело, в полном объеме соглашается с заключением Квалификационной комиссии и ее выводами, поскольку они основаны на правильно и полно установленных обстоятельствах дела.
Так, установлено, что приговором П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 291 УК РФ, и ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на пять лет со штрафом в размере 60-кратной суммы взятки. На основании ч. 3 ст. 46 УК РФ наказание в виде штрафа в размере 60-кратной суммы взятки, то есть в размере… миллионов рублей, рассрочено на пять лет с выплатой по… тысяч рублей ежемесячно с момента вступления приговора в законную силу. На основании ст. 73 УК РФ наказание в виде лишения свободы назначено В. условно с испытательным сроком на три года. В апелляционном порядке приговор П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. обжалован не был.
Между заявителем жалобы В. и адвокатом С. 6 апреля 2016 г. было заключено соглашение, «Договор поручения об оказании юридической помощи по уголовному делу». Согласно указанному соглашению адвокат С. обязался «представлять интересы В. на период рассмотрения уголовного дела в кассационном порядке в Т. областном суде» в целях изменения приговора П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. в части применения дополнительного наказания в виде штрафа в размере 60-кратной суммы взятки. В соответствии с п. 4 соглашения «стоимость услуг» адвоката С. была согласована сторонами в размере… миллионов рублей. При этом половина этой суммы подлежала уплате авансом и вторая половина – «после подписания сторонами акта выполненных работ в случае достижения удовлетворительного результата», под которым в соответствии с п. 5 соглашения сторонами понимается «изменение в установленном законом порядке приговора П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. в отношении В., а именно снижение размера штрафа с 60-кратной суммы взятки… до 10-кратной суммы взятки…». Пунктом 6 соглашения предусматривалось, что «в случае недостижения удовлетворительных результатов по работе, проведенной поверенным», а именно «неизменения приговора в части снижения размера штрафа с 60-кратной суммы взятки… до 10-кратной суммы взятки… настоящий договор подлежит прекращению в связи с неисполнением, а денежные средства, полученные в качестве авансового платежа, подлежат возврату доверителю…». В день подписания указанного соглашения адвокатом С. был получен аванс в сумме… миллионов рублей, о чем на третьем листе соглашения адвокатом С. была написана собственноручная расписка следующего содержания: «Денежные средства в размере… (… миллиона) рублей мной получены по настоящему соглашению. С. 06.04.2016 г.», и проставлена его подпись.
Установлено, что приговор П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. в отношении В. в кассационном порядке адвокатом С. обжалован не был, что, помимо доводов жалобы В. и его устных объяснений, подтверждается объяснениями адвоката С., а также ответом врио председателя Т. областного суда… от 1 февраля 2018 г. …на запрос президента Адвокатской палаты г. Москвы… от 25 января 2018 г.
Учитывая пояснения свидетеля Ф., опрошенного в заседании Квалификационной комиссии, Совет Адвокатской палаты соглашается с Квалификационной комиссией и признает установленным, что в целях прикрытия своего бездействия адвокат С. в первых числах мая 2016 года передал В. заверенную от имени судьи Т. областного суда… копию никогда не выносившегося постановления президиума Т. областного суда от 25 апреля 2016 г., из которой следовало, что по кассационной жалобе адвоката К. приговор П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. в отношении В. был пересмотрен и изменен в части размера назначенного штрафа. Окончательно В. был назначен штраф в размере 10-кратной суммы взятки… На основании ч. 3 ст. 46 УК РФ наказание в виде штрафа в размере… миллионов рублей рассрочено с рассрочкой уплаты данного штрафа в течение трех лет с момента вступления приговора в законную силу с выплатой равными долями от остатка ежемесячно.
Кроме того, установлено, что в июне 2017 года В. отказался от услуг адвоката С., что, помимо имеющегося в материалах дисциплинарного производства письменного заявления В. от 4 июня 2017 г., также подтверждается и тем, что заявителем В. в целях обжалования приговора П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. по уголовному делу… было заключено соглашение об оказании юридической помощи с адвокатом Б., который в интересах В. обратился в Т. областной суд с кассационной жалобой на указанный приговор. После расторжения соглашения об оказании юридической помощи от 6 апреля 2016 г. адвокатом С. в нарушение условий п. 6 соглашения, полученные от доверителя В. в качестве аванса денежные средства в сумме… миллионов рублей возвращены не были, что также не отрицается адвокатом С.
Давая оценку действиям адвоката С. применительно к доводам жалобы В. и установленным в результате рассмотрения настоящего дисциплинарного производства обстоятельствам, Совет соглашается с Квалификационной комиссией и отмечает, что в силу положений п. 1 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Согласно п. 5 ст. 21 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» соглашения на оказание юридической помощи в адвокатском кабинете заключаются между адвокатом и доверителем и регистрируются в документации адвокатского кабинета. В соответствии с п. 2 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами), на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу.
Как неоднократно разъяснялось органами адвокатского самоуправления г. Москвы, требования к форме и содержанию соглашения на оказание юридической помощи должны соблюдаться уже в силу того, что они нормативно закреплены, следовательно, являются общеобязательными. Кроме того, заключение соглашения в письменной форме и четкое указание в нем существенных условий, в том числе предмета поручения, позволяют определить взаимные права и обязанности адвоката и доверителя в связи с выполнением конкретного поручения (см, например: «Вестник Адвокатской палаты г. Москвы». 2004. Выпуски №№ 11–12 (13–14). С. 18). Поскольку проявление принципа свободы договора может быть ограничено предписаниями законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре в связи с тем, что предметом соглашения на оказание юридической помощи является адвокатская деятельность, адвокат должен избегать включения в соглашение с доверителем условий, допускающих их неоднозначное понимание (см.: «Вестник Адвокатской палаты г. Москвы». 2011. Выпуски № 4–6 (90–92). С. 22–25; Сборник нормативных и информационных материалов за 2002– 2014 годы: специальный выпуск «Вестника Адвокатской палаты г. Москвы». М., 2014. С. 196).
Неоднократно указывалось и на то, что «надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает не только оказание квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных правоотношений в строгом соответствии с законом, что, в свою очередь, позволяет адвокату рассчитывать надоверие со стороны лица, обратившегося к нему за квалифицированной юридической помощью» (см., например: Обзор дисциплинарной практики Адвокатской палаты г. Москвы // «Вестник Адвокатской палаты г. Москвы». 2011. Выпуски №№ 7–9 (93–95). С. 17). Поскольку адвокат является профессиональным участником юридического правоотношения, то обязанность «честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами» (пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации») «распространяется не только на собственно процесс оказания доверителю юридической помощи, но и на вопросы формализации отношений адвоката с доверителем» (см., например: Обзор дисциплинарной практики Адвокатской палаты г. Москвы // «Вестник Адвокатской палаты г. Москвы». 2012. Выпуски №№ 1–3 (99–101). С. 99).
В соответствии с пп. 3 п. 4 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» к существенным условиям соглашения на оказание юридической помощи относятся условия и размер выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь. При этом согласно п. 2 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката гонорар определяется соглашением сторон и может учитывать объем и сложность работы, продолжительность времени, необходимого для ее выполнения, опыт и квалификацию адвоката, сроки, степень срочности выполнения работы и иные обстоятельства. Соглашение на оказание юридической помощи может содержать условие о внесении доверителем в кассу либо о перечислении на расчетный счет адвокатского образования (подразделения) денежных сумм в качестве авансовых платежей.
Согласно п. 3 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат вправе включать в соглашение на оказание юридической помощи условия, в соответствии с которыми выплата вознаграждения ставится в зависимость от благоприятного для доверителя результата рассмотрения спора имущественного характера.
Вместе с тем (и на это также неоднократно указывалось), недопустимо включение в соглашение на осуществление защиты по уголовному делу положений, предусматривающих выплату гонорара успеха («Включив в соглашение на оказание юридической помощи условие о получении гонорара в зависимости от результатов рассмотрения уголовного дела, адвокат Л. нарушила законодательные предписания и породила у своего доверителя сомнения не только в честности адвоката, но и в беспристрастности суда, что является недопустимым» (Сборник нормативных и информационных материалов за 2002– 2014 годы: специальный выпуск «Вестника Адвокатской палаты г. Москвы». М., 2014. С. 200); «Требования адвоката Н. к заявителю В. о выплате дополнительного вознаграждения («гонорара успеха») являются неправомерными и наказуемыми в дисциплинарном порядке» («Вестник Адвокатской палаты г. Москвы». М., 2013. Выпуск № 6, 7 (116, 117). С. 22)).
Толкуя условия соглашения об оказании юридической помощи В. по правилам, изложенным в ч. 1 ст. 431 ГК РФ (принимая во внимание буквальное значение содержащихся в них слов и выражений), Совет соглашается с выводом Квалификационной комиссии о том, что в п. 4–6 соглашения, предусматривающих, что окончательные расчеты по соглашению производятся сторонами только в случае достижения удовлетворительного результата, под которыми понимается «изменение в установленном законом порядке приговора П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. в отношении В., а именно снижение размера штрафа с 60-кратной суммы взятки… до 10-кратной суммы взятки…», в противном случае ранее полученный адвокатом аванс подлежит возврату доверителю, содержится условие о гонораре успеха, включение которого в соглашение на оказание юридической помощи по уголовному делу запрещено положениями п. 3 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката.
В соответствии с п. 2 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат должен избегать действий, направленных к подрыву доверия. Согласно п. 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката.
При рассмотрении дисциплинарного производства установлено, что адвокат С., получив от доверителя В. аванс в размере… миллионов рублей за оказание юридической помощи, предусмотренной заключенным соглашением, с кассационной жалобой на приговор П. районного суда г. Г. от 17 ноября 2015 г., постановленный в отношении В., в период действия соглашения (до 4 июня 2017 г.) в Т. областной суд так и не обратился. При этом, прикрывая свое бездействие, адвокат С. вводил В. в заблуждение и в первых числах мая 2016 года передал В. заверенную от имени судьи Т. областного суда… копию никогда не выносившегося постановления президиума Т. областного суда от 25 апреля 2016 г., из которой следовало, что по кассационной жалобе адвоката К. приговор П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. в отношении В. был пересмотрен и изменен в части размера назначенного штрафа.
Давая оценку доводам жалобы заявителя В. о том, что при расторжении соглашения об оказании юридической помощи адвокат С. денег ему так и не возвратил, Совет соглашается с выводом Квалификационной комиссии и отмечает, что доказательств возврата доверителю В. денежных средств в размере… миллионов рублей адвокатом С. не представлено. Невозврат адвокатом С. денежных средств им не отрицается. При этом у адвоката С. не имелось предусмотренных законом оснований для получения от доверителя В. денежных средств в сумме… миллионов рублей в качестве гонорара успеха по уголовному делу. Более того, у адвоката С. отсутствуют основания для удержания указанной суммы после расторжения соглашения, так как даже в соответствии с его условиями указанная сумма подлежала возврату адвокатом С. доверителю В., поскольку «удовлетворительного результата» по уголовному делу адвокатом С. достигнуто не было.
При таких обстоятельствах Совет признает презумпцию добросовестности адвоката С. в отношении выдвинутых против него вышеуказанных дисциплинарных обвинений опровергнутой, а его вину в неисполнении, вопреки предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, профессиональных обязанностей перед доверителем В. по заключенному между ними соглашению от 6 апреля 2016 г. и в нарушении положений п. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката полностью установленной.
Избирая в соответствии с требованиями п. 4 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката меру дисциплинарной ответственности адвоката С. за совершенные нарушения, Совет принимает во внимание, что нарушения являются умышленными, тяжкими и злостными, направленными к подрыву доверия и дискредитации института адвокатуры в целом. Кроме того, Совет учитывает крайне недобросовестное поведение адвоката С. в отношении своего доверителя и отмечает, что действия С. по предоставлению В. заверенной от имени судьи Т. областного суда… копии никогда не выносившегося постановления президиума Т. областного суда от 25 апреля 2016 г. охватывались единым умыслом с бездействием по заключенному соглашению об оказании юридической помощи и были направлены на обман своего доверителя с целью сокрытия собственного бездействия и удержания необоснованно полученной крупной суммы гонорара. С учетом совокупности указанных обстоятельств Совет считает действия адвоката С. несовместимыми со статусом адвоката и приходит к выводу о применении к нему меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката, как в наибольшей степени отвечающей требованию соразмерности и справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п. 3 ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката. Применение более мягкой меры дисциплинарной ответственности Совет считает невозможным еще и по той причине, что это давало бы основания считать подобное поведение допустимым для адвоката.
Определяя в соответствии с требованиями п. 7 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката срок, по истечении которого С. может быть допущен к сдаче квалификационного экзамена на присвоение статуса адвоката, Совет с учетом всей совокупности приведенных выше обстоятельств, свидетельствующих о высокой степени тяжести нарушений, считает необходимым установить этот срок продолжительностью в пять лет.
Одновременно с этим Совет соглашается с заключением Квалификационной комиссии о необходимости прекращения в оставшейся части настоящего дисциплинарного производства вследствие отсутствия в иных действиях (бездействии) адвоката нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката. Доводы жалобы В. о получении адвокатом С. полной оплаты по соглашению в размере еще… миллионов рублей после передачи им В. копии никогда не выносившегося постановления президиума Т. областного суда от 25 апреля 2016 г. не доказаны заявителем В., поскольку эти доводы не были подтверждены заявителем какими-либо допустимыми и достоверными доказательствами. Соответственно, дисциплинарное производство в оставшейся части подлежит прекращению по основанию, предусмотренному пп. 2 п. 1 ст. 25 Кодекса профессиональной этики адвоката, так как в этой части презумпция добросовестности адвоката С. не опровергнута.
…Совет Адвокатской палаты г. Москвы решил:
1) применить к адвокату С. …меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката с установлением в отношении С. срока, по истечении которого он допускается к сдаче квалификационного экзамена на приобретение статуса адвоката, продолжительностью пять лет, за:
– ненадлежащее, вопреки предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7 и ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 3 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнение адвокатом С. своих профессиональных обязанностей перед доверителем В., выразившееся во включении в соглашение («Договор поручения об оказании юридической помощи по уголовному делу») от 6 апреля 2016 г., заключенное между адвокатом С. и доверителем В., положений о выплате «гонорара успеха», а также в получении 6 апреля 2016 г. от В. денежной суммы в размере… миллионов рублей и их последующем удержании;
– неисполнение, вопреки предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, профессиональных обязанностей перед доверителем В., предусмотренных соглашением («Договором поручения об оказании юридической помощи по уголовному делу») от 6 апреля 2016 г., что выразилось в несовершении им каких-либо действий по подготовке и подаче в Т. областной суд кассационной жалобы на приговор П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. по уголовному делу… постановленный в отношении В.;
– нарушение п. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, что выразилось в предоставлении им доверителю В. в целях прикрытия своего бездействия, состоящего в несовершении каких-либо действий по подготовке и подаче в Т. областной суд кассационной жалобы на приговор П. районного суда г. Т. от 17 ноября 2015 г. по уголовному делу… постановленный в отношении В., заверенной от имени судьи Т. областного суда… копии никогда не выносившегося постановления президиума Т. областного суда от 25 апреля 2016 г.
Вестник Адвокатской палаты г. Москвы № 1 [140] 2018 c. 91-98.