Продолжавшееся в течение длительного времени систематическое и умышленное представление адвокатом доверителю недостоверной информации о ходе и результатах рассмотрения гражданского дела с целью сокрытия своего бездействия по выполнению принятого поручения несовместимо с нормами действующего законодательства, а также морали и этики, направлено к подрыву доверия к институту адвокатуры и не соответствует ее высоким нравственным критериям и традициям.
Совет Адвокатской палаты г. Москвы… рассмотрел в закрытом заседании 27 марта 2018 г. с участием представителя заявительницы С-ной, П., дисциплинарное производство в отношении адвоката С. …возбужденное по жалобе С-ной от 1 ноября 2017 г.
Согласно заключению Квалификационной комиссии от 14 марта 2018 г., адвокат С.:
– нарушила предписания п. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, предоставив заявительнице С-ной в период с 29 мая 2015 г. по 31 мая 2017 г. не соответствующие действительности сведения о движении гражданского дела, назначенных и состоявшихся судебных заседаниях, постановленном судебном решении по спору, затрагивающему права и интересы заявителя С-ной, участницей которого в качестве представителя истца являлась адвокат С.;
– нарушила предписания ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката во взаимосвязи с п. 2 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и ч. 5 ст. 53 ГПК РФ, участвовав в рассмотрении П. районным судом г. Москвы гражданского дела… в качестве представителя С-ной без предъявления ордера, лишь на основании доверенности;
– ненадлежащим образом, вопреки предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7 и ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 3 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнила свои профессиональные обязанности перед доверительницей С-ной, включив в соглашение об оказании юридической помощи… от 3 апреля 2015 г., заключенное между адвокатом С. и доверительницей С-ной, условие, в соответствии с которым выплата вознаграждения ставится в зависимости от благоприятного для доверительницы результата рассмотрения спора неимущественного характера.
В оставшейся части дисциплинарное производство, возбужденное в отношении адвоката С., признано подлежащим прекращению вследствие истечения сроков применения мер дисциплинарной ответственности по дисциплинарным обвинениям в том, что адвокат С., получив по соглашениям об оказании юридической помощи… от 3 февраля и… от 3 апреля 2015 г. вознаграждение в размере… рублей, соответственно, не выдала заявительнице С-ной финансовый документ по проведению операций со средствами доверительницы (квитанцию о приеме денежных средств, приходный кассовый ордер и т.п.) в порядке, установленном действующим законодательством, а также в том, что адвокат С., приняв 3 февраля 2015 г. поручение на оказание юридической помощи С-ной, до 19 сентября 2016 г. не предпринимала каких-либо действий, направленных на защиту прав и интересов последней, и, кроме того, вследствие отсутствия в иных действиях (бездействии) адвоката С. нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката.
Представитель заявительницы С-ной, П., в заседании Совета с заключением Квалификационной комиссии согласилась, доводы, изложенные в жалобе, поддержала. Заявительница С-на в заседание Совета не явилась, о времени и месте заседания была извещена надлежащим образом.
Адвокат С., надлежащим образом извещенная о времени и месте заседания, в заседание Совета не явилась, каких-либо ходатайств и заявлений не представила.
В соответствии с п. 5 ст. 24 Кодекса профессиональной этики адвоката неявка кого-либо из участников дисциплинарного производства не препятствует разбирательству и принятию решения. В связи с изложенным, а также с учетом того обстоятельства, что адвокат С. давала объяснения в ходе дисциплинарного разбирательства, Совет рассмотрел дисциплинарное разбирательство в отсутствие адвоката С.
Рассмотрев материалы дисциплинарного дела, выслушав представителя заявительницы, Совет в полном объеме соглашается с заключением Квалификационной комиссии, поскольку его выводы основаны на полно и правильно установленных обстоятельствах дела.
Из материалов дисциплинарного производства следует, что 3 февраля 2015 г. доверительница С-на заключила соглашение с адвокатом С. Соглашение об оказании юридической помощи… согласно п. 1 которого адвокат С. приняла обязательства по представлению интересов С-ной в суде первой инстанции по иску о предоставлении жилого помещения. Гонорар адвоката С. по соглашению… от 3 февраля 2015 г. составил… рублей и был выплачен в полном объеме заявительницей С-ной. 3 апреля 2015 г. С-на заключила с адвокатом С. соглашение об оказании юридической помощи… в соответствии с п. 1 которого адвокат С. приняла обязательства по представлению интересов С-ной в суде по гражданскому делу при рассмотрении иска… о восстановлении права на получение жилой площади. Вознаграждение адвоката С. по соглашению… составило… рублей. В период с 29 мая 2015 г. по 8 августа 2016 г. между заявительницей С-ной и адвокатом С. происходил обмен сообщениями посредством интернет-мессенджера… в котором адвокат С. предоставляла заявительнице С-ной информацию о рассмотрении в суде гражданского дела, затрагивающего права и интересы заявительницы С-ной, в частности, информацию о движении дела, назначенных и состоявшихся судебных заседаниях. Между тем, исковое заявление в интересах С-ной было подано адвокатом С. лишь 19 сентября 2016 г., а производство по нему возбуждено 26 сентября 2016 г. В период с 19 ноября 2015 г. по 31 мая 2017 г. между заявительницей С-ной и адвокатом С. продолжался обмен сообщениями посредством интернет-мессенджера… из содержания которых следует, что адвокат С. предоставляла заявительнице С-ной информацию относительно якобы постановленного судебного решения, затрагивающего права и интересы заявителя С-ной. Вместе с тем решение П. районного суда г. Москвы по гражданскому делу… было вынесено лишь 8 июня 2017 г. В совокупности с изложенными обстоятельствами факт введения адвокатом С. в заблуждение свою доверительницу С-ну подтверждается представленными в материалы дисциплинарного производства сведениями с официального сайта судов общей юрисдикции г. Москвы… Совет соглашается с выводами Квалификационной комиссии относительно несостоятельности довода адвоката С., согласно которому переписка между адвокатом С. и заявительницей С-ной велась по иным делам указанных лиц, так как содержание сообщений, представленных в материалы дисциплинарного производства, прямо указывает на предмет спора, обязательства представления интересов заявительницы С-ной по которому на себя взяла адвокат С. в соответствии с соглашениями об оказании юридической помощи… Совет критически относится к доводу адвоката С. о том, что переписка между нею и С-ной «вырвана из контекста», поскольку в материалах дисциплинарного производства имеется полный текст переписки между указанными лицами из интернет-мессенджера… из содержания которой не усматривается иной контекст, чем тот, что изложен в заключении Квалификационной комиссии.
В соответствии со ст. 1 Кодекса профессиональной этики адвоката указанным кодексом устанавливаются обязательные для каждого адвоката правила его поведения при осуществлении адвокатской деятельности на основе нравственных критериев и традиций адвокатуры. Адвокатская деятельность основана на доверительных отношениях с лицом, обратившимся за оказанием юридической помощи. В интересах доверителей адвокатов законодательство устанавливает многочисленные гарантии адвокатской деятельности (см., например, п. 4 ст. 6, ст. 7, 8, 18 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», раздел первый Кодекса профессиональной этики адвоката). Адвокат должен избегать действий, направленных к подрыву доверия (п. 2 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката). Материалами дисциплинарного дела доподлинно установлено, что адвокат С. в течение длительного времени не только не предпринимала разумных, добросовестных действий для оказания квалифицированной юридической помощи по соглашениям… но и с целью сокрытия своего бездействия сообщала заявительнице С-ной заведомо ложные сведения о движении дела и якобы вынесенных по нему судебных актах. Указанные действия адвоката С. доверительница С-на характеризует как недобросовестные и направленные на введение ее в заблуждение, что, в конечном счете, привело к утрате доверия к адвокату С. со стороны доверительнице С-ной, тогда как доверие к адвокату является фундаментальным условием осуществления адвокатской деятельности. Совет приходит к выводу, что подобное, продолжавшееся на протяжении длительного времени, систематическое и умышленное профессиональное поведение адвоката С., выразившееся в представлении доверительнице недостоверной информации о рассмотрении гражданского дела и его результатах с целью сокрытия своего бездействия по выполнению принятого поручения доверительницы несовместимо с нормами действующего законодательства, а также нормами морали и этики, направлено к подрыву доверия к институту адвокатуры в целом и не соответствует ее высоким нравственным критериям и традициям. Указанные обстоятельства свидетельствуют о нарушении адвокатом С. предписаний п. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, устанавливающих обязанность адвоката избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия к нему или к адвокатуре, и несовместимость злоупотребления доверием со званием адвоката. При таких обстоятельствах Совет признает презумпцию добросовестности адвоката С. в указанной части опровергнутой совокупностью представленных в материалы дисциплинарного производства доказательств, а ее вину в дисциплинарном нарушении установленной.
Кроме того, материалами дисциплинарного производства установлено, что адвокат С. в заседании, проходившем 10 мая 2017 г. в П. районном суде г. Москвы, в качестве подтверждения своих полномочий на представление интересов заявительницы С-ной представляла доверенность от имени последней, а не надлежащим образом оформленный ордер на ведение дела, выданный адвокатским образованием. Данное обстоятельство подтверждается протоколом судебного заседания П. районного суда г. Москвы от 10 мая 2017 г. по гражданскому делу по иску С-ной и членов ее семьи… о признании решения незаконным, восстановлении на жилищном учете, согласно которому С. участвовала в судебном заседании в качестве представителя по доверенности, без ссылки на наличие у нее статуса адвоката, а ее личность была удостоверена паспортом. Согласно ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, участвуя в судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства. В соответствии с п. 2 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции. Один из таких случаев указан в п. 5 ст. 53 ГПК РФ, согласно которому право адвоката на выступление в суде в качестве представителя удостоверяется ордером, выданным соответствующим адвокатским образованием. Несмотря на то, что данное нарушение не исключило возможность защиты прав и законных интересов заявительницы С-ной, поскольку представление интересов последней в судебном заседании П. районного суда г. Москвы от 10 мая 2017 г. фактически осуществлялось адвокатом С., данное обстоятельство не освобождает последнюю от исполнения обязанности знать и строго соблюдать нормы законодательства и Кодекса профессиональной этики адвоката, что является гарантией соблюдения закона в отношении доверителя. Адвокат С. как профессиональный советник по правовым вопросам была обязана знать, что в соответствии с п. 5 ст. 53 ГПК РФ право адвоката на выступление в суде в качестве представителя удостоверяется ордером. При таких обстоятельствах Совет признает указанные подобные действия адвоката С. нарушением перечисленных выше положений законодательства и Кодекса профессиональной этики адвоката, а презумпцию ее добросовестности в указанной части опровергнутой.
Совет соглашается и с выводом Квалификационной комиссии о том, что исходя из буквального смысла слов и выражений текста соглашения… от 3 апреля 2015 г. (п. 1 соглашения), в случае получения отрицательного результата по вступившему в силу решению суда по делу адвокат С. обязуется вернуть гонорар, размер которого в соответствии с п. 1 того же соглашения составляет… долларов США. Из этого следует, что соглашение… заключенное между адвокатом С. и заявительницей С-ной на представление интересов последней по спору неимущественного характера, содержит условие, ставящее размер оплаты услуг адвоката в зависимость от решения суда, которое будет принято в будущем. Иными словами, указанное условие соглашения фактически является условием о «гонораре успеха», что недопустимо в гражданских делах подобного (неимущественного) характера. Совет неоднократно обращал внимание, что надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает не только оказание квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных правоотношений в строгом соответствии с законом.
За неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Требования к форме и содержанию соглашения об оказании юридической помощи должны соблюдаться уже в силу того, что они нормативно закреплены, следовательно, являются общеобязательными, в связи с чем исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает, в том числе, оформление договорных правоотношений в строгом соответствии с законом. Поскольку адвокат является профессиональным участником правоотношений с доверителем, то он обязан обеспечить соблюдение всех требований к формализации своих отношений с доверителем. Между тем, при указанных обстоятельствах Совет приходит к выводу, что подобные действия адвоката С. являются нарушением обязанности адвоката честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверительницы, которая, как указано выше, распространяется не только на процесс оказания ей юридической помощи, но и на вопрос формализации отношений адвоката с доверительницей. Кроме того, адвокатом С. нарушено условие, предусмотренное п. 3 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката, согласно которому «гонорар успеха» допустим только в соглашении об оказании юридической помощи по спорам имущественного характера. При таких обстоятельствах Совет признает презумпцию добросовестности адвоката С. опровергнутой совокупностью представленных в материалы дисциплинарного производства доказательств и в отношении данного дисциплинарного обвинения.
В части, касающейся дисциплинарных обвинений в невыдаче заявительнице С-ной документов, подтверждающих получение денежных средств по соглашениям… от 3 февраля и… от 3 апреля 2015 г., Совет соглашается с выводом Квалификационной комиссии о том, что заявительницей С-ной не представлено достоверных доказательств, свидетельствующих о выплате адвокату С. вознаграждения в сумме… рублей. Из представленной в материалы дисциплинарного производства аудиозаписи разговора невозможно установить, действительно ли содержащиеся в аудиозаписи голоса принадлежат адвокату С. и заявительнице С-ной. Иные доказательства выплаты указанной суммы отсутствуют. Таким образом, заявительницей С-ной не опровергнута презумпция добросовестности адвоката в указанной части, в связи с чем дисциплинарное производство в этой части подлежит прекращению.
Вместе с тем, в ходе дисциплинарного производства установлен факт получения адвокатом С. вознаграждения по соглашению об оказании юридической помощи… от 3 февраля 2015 г., однако адвокат С. не представила доказательств выдачи доверительнице С-ной документов, подтверждающих получение денежных средств. Пункт 6 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» устанавливает обязанность адвоката документально фиксировать суммы полученных адвокатом вознаграждений и персонифицировать лиц, от которых получены денежные средства, путем выдачи доверителю соответствующих приходных документов. В отношении данной обязанности не установлен срок ее исполнения, в связи с этим предполагается, что она должна быть исполнена в разумный срок. Между тем, поскольку с момента получения адвокатом С. вознаграждения в размере… рублей до момента возбуждения настоящего дисциплинарного производства прошло более двух лет, а также принимая во внимание тот факт, что действия (бездействие) адвоката С. совершены до 20 апреля 2017 г., и, следовательно, к ним применяется ранее действовавшая редакция абз. 2 п. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, устанавливавшая годичный срок применения мер дисциплинарной ответственности, Совет соглашается с выводом Квалификационной комиссии о необходимости прекращения дисциплинарного производства в данной части вследствие истечения сроков применения мер дисциплинарной ответственности до возбуждения настоящего дисциплинарного производства.
Относительно дисциплинарного обвинения в адрес адвоката С. в том, что, приняв 3 февраля 2015 г. поручение заявительницы С-ной, адвокат С. до 19 сентября 2016 г. фактически бездействовала и не предпринимала никаких действий для защиты интересов заявительницы, Совет также соглашается с выводом Квалификационной комиссии о необходимости прекращения дисциплинарного производства и в указанной части по тому же основанию, поскольку данное нарушение является длящимся и прекращается надлежащим исполнением адвокатом своих обязанностей, в частности, посредством обращения 19 сентября 2016 г. с исковым заявлением в защиту интересов заявительницы С-ной в П. районный суд г. Москвы.
Совет признает обоснованными выводы Квалификационной комиссии, согласно которым довод заявительницы С-ной о предоставлении ей адвокатом С. недостоверных сведений, выразившихся в передаче светокопий искового заявления, якобы поданного адвокатом С. в П. районный суд г. Москвы в 2015 году, а также в передаче светокопий решения П. районного суда г. Москвы от 21 июня 2016 г., не подтвержден достаточными доказательствами, в связи с чем Совет признает неопровергнутой презумпцию добросовестности адвоката С. в части, касающейся указанных дисциплинарных обвинений. Обязанность опровержения указанной презумпции лежит на заявителе, по жалобе которого возбуждено дисциплинарное производство, а в материалах дисциплинарного производства отсутствуют доказательства, подтверждающие факт передачи указанных документов заявительнице С-ной именно адвокатом С.
Совет также соглашается с выводом Квалификационной комиссии о том, что неучастие адвоката С. в судебных заседаниях 26 декабря 2016 г., 16 февраля и 30 марта 2017 г. не было обусловлено нарушением ею профессиональных обязанностей перед заявительницей С-ной, а было связано со значительно более поздним против ранее назначенного времени открытием судебных заседаний 26 декабря 2016 г., 16 февраля и 30 марта 2017 г. в П. районном суде г. Москвы. Совет отмечает, что в материалах дисциплинарного производства отсутствуют доказательства извещения адвоката С. о фактическом времени начала указанных заседаний. В связи с этим Совет приходит к выводу, что отсутствуют основания для привлечения адвоката С. к дисциплинарной ответственности за отсутствие в судебных заседаниях 26 декабря 2016 г., 16 февраля и 30 марта 2017 г. в П. районном суде г. Москвы.
Определяя в соответствии с требованиями п. 4 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката меру дисциплинарной ответственности адвоката С. за указанные выше дисциплинарные нарушения, признанные установленными, Совет учитывает, что они носят умышленный и злостный характер, совершались на протяжении длительного времени, были сопряжены с умышленным и неоднократным обманом доверительницы, злоупотреблением ее доверием. Дисциплинарное нарушение, выразившееся в предоставлении доверительнице не соответствующих действительности сведений о движении и результате рассмотрения гражданского дела, является тяжким, характеризуется крайней степенью недобросовестности и повлекло нарушение конституционных прав заявительницы С-ной на квалифицированную юридическую помощь и судебную защиту. В силу этого, а также прямого предписания п. 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, совершение указанного нарушения несовместимо со статусом адвоката. Остальные дисциплинарные нарушения, в частности, участие в судебном заседании по делу без предъявления ордера и включение в соглашение… от 3 апреля 2015 г. условия о «гонораре успеха», также являются умышленными, хотя и не столь тяжкими, однако они также направлены к подрыву доверия к институту адвокатуры и не соответствуют ее высоким нравственным критериям и традициям. При указанной совокупности обстоятельств Совет Адвокатской палаты считает необходимым применить к адвокату С. меру дисциплинарной ответственности за совершенные ею вышеуказанные нарушения в виде прекращения статуса адвоката и полагает невозможным применение более мягкой меры дисциплинарной ответственности, поскольку более мягкая мера дисциплинарной ответственности не отвечала бы требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката, а также являлась бы косвенным признанием совместимости подобного поведения со статусом адвоката.
Устанавливая в соответствии с требованиями п. 1.1. ст. 25, п. 7 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката срок, по истечении которого указанное лицо допускается к сдаче квалификационного экзамена на приобретение статуса адвоката, Совет Адвокатской палаты г. Москвы с учетом степени тяжести нарушений и иных обстоятельств дела считает необходимым установить указанный срок в отношении С. продолжительностью в три года.
…Совет Адвокатской палаты г. Москвы решил за:
– нарушение предписаний п. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившееся в представлении заявительнице С-ной в период с 29 мая 2015 г. по 31 мая 2017 г. не соответствующих действительности сведений о движении гражданского дела, назначенных и состоявшихся судебных заседаниях, постановленном судебном решении по спору, затрагивающему права и интересы заявительницы С-ной, участницей которого в качестве представителя истца являлась адвокат С.;
– нарушение предписания ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката во взаимосвязи с п. 2 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и ч. 5 ст. 53 ГПК РФ, выразившееся в участии в рассмотрении П. районным судом г. Москвы гражданского дела… в качестве представителя С-ной без предъявления ордера, а лишь на основании доверенности,
– ненадлежащее, вопреки предписаниям пп. 1 п. 1 ст. 7 и ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 3 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнение своих профессиональных обязанностей перед доверительницей С-ной, выразившееся во включении в соглашение об оказании юридической помощи… от 3 апреля 2015 г., заключенного между адвокатом С. и доверительницей С-ной, условия, в соответствии с которым выплата вознаграждения ставится в зависимость от благоприятного для доверительницы результата рассмотрения спора неимущественного характера,
применить к адвокату С. меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката. Установить в отношении С. срок, по истечении которого она допускается к сдаче квалификационного экзамена на приобретение статуса адвоката, продолжительностью в три года.
Прекратить дисциплинарное производство, возбужденное в отношении адвоката С.:
– по дисциплинарным обвинениям (1) в том, что адвокат С., получив по соглашениям об оказании юридической помощи… от 3 февраля и… от 3 апреля 2015 г. вознаграждение… рублей, соответственно, не выдала заявительнице С-ной финансовый документ по проведению операции со средствами доверительницы (квитанции о приеме денежных средств, приходный кассовый ордер и т.п.) в порядке, установленном действующим законодательством, (2) в том, что адвокат С., приняв 3 февраля 2015 г. поручение на оказание юридической помощи С-ной, до 19 сентября 2016 г. не предпринимала каких-либо действий в защиту прав и интересов последней, вследствие истечения сроков применения мер дисциплинарной ответственности;
– в оставшейся части в связи с отсутствием в иных действиях (бездействии) адвоката нарушений законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.
Вестник Адвокатской палаты г. Москвы № 1 [140] 2018 с. 116-123.