Включение адвокатом в соглашение об оказании юридической помощи условия, ограничивающего право доверителя расторгнуть соглашение в любое время в одностороннем порядке, предъявление адвокатом требований к доверителю об оплате задолженности по соглашению с начислением пени на сумму задолженности, в условиях, когда фактически какая-либо юридическая помощь им доверителю не оказывалась, а также оформление адвокатом ордера и адвокатского запроса без цели оказания юридической помощи доверителю и совершение на основании полномочий, предоставленных в соответствии с указанным ордером, действий без цели оказания юридической помощи повлекли применение меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката. При этом часть дисциплинарных обвинений, касающихся иных условий соглашения, признана Советом необоснованными, и дисциплинарное производство в этой части прекращено вопреки заключению Квалификационной комиссии.
Совет Адвокатской палаты города Москвы… рассмотрел в закрытом заседании 29 мая 2018 года с участием представителя заявителя Д., И., адвоката А. …дисциплинарное производство в отношении него, возбужденное по жалобам Д. от 14 марта… и от 11 апреля 2018 года.
Согласно заключению Квалификационной комиссии от 18 апреля 2018 года, адвокат А.:
– ненадлежаще, вопреки предписаниям пп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» во взаимосвязи со ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», исполнил свои профессиональные обязанности перед доверителем Д., что выразилось в том, что 20 сентября 2017 года он заключил с доверителем Д. соглашение на юридическое обслуживание, включив в него:
1) п. 3.1, содержащий условия выплаты вознаграждения, допускающие их неоднозначное понимание сторонами («ежемесячно не позднее двадцатого числа месяца предоставления услуг, оплачивать исполнителю… рублей»);
2) п. 5.2, содержащий условия, обязывающие доверителя Д. уплачивать неустойку в размере 0,1% от суммы платежа за каждый день просрочки («в случае просрочки оплаты доверитель оплачивает исполнителю неустойку в размере 0,1% от суммы неоплаченного платежа за каждый день просрочки»);
3) п. 7.2, ограничивающий право доверителя Д. расторгнуть соглашение в любое время в одностороннем порядке («каждая из сторон вправе в одностороннем порядке расторгнуть договор в любое время, если только сторонами исполнены все возникшие из протоколов к договору обязательства»);
– нарушил п. 3 ст. 4, п. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, что выразилось в предъявлении им доверителю Д. требований об оплате задолженности по соглашению на юридическое обслуживание от 20 сентября 2017 года за период начиная с 20 октября 2017 года по 20 марта 2018 года с начислением пени на сумму задолженности в условиях, когда фактически какая-либо юридическая помощь им доверителю не оказывалась, и у доверителя отсутствовала предусмотренная соглашением (п. 3.1) обязанность по выплате адвокату вознаграждения, а также в условиях, когда с 20 февраля 2018 года соглашение было расторгнуто доверителем;
– нарушил п. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, что выразилось в оформлении им ордера № 13 от 23 марта 2018 года и адвокатского запроса № 2 от 23 марта 2018 года без цели оказания юридической помощи Д., а также в совершении на основании полномочий, полученных в соответствии с указанным ордером, следующих действий без цели оказания юридической помощи Д.: получение адвокатом А. копий судебных актов, вынесенных мировым судьей судебного участка №… района Н. города Москвы по делу об административном правонарушении в отношении Д. (определения мирового судьи судебного участка №… Д. района города Москвы… и.о. мирового судьи судебного участка №… района Н. города Москвы от 02 ноября 2017 года, определения мирового судьи судебного участка №… Д. района города Москвы, и.о. мирового судьи судебного участка №… района Н. города Москвы от 20 ноября 2017 года, постановления мирового судьи судебного участка №… района Н. города Москвы… от 01 декабря 2017 года, решения С. районного суда города Москвы от 28 февраля 2018 года…) и представление им как истцом 29 марта 2018 года в П. районный суд города Москвы «уточняющего искового заявления» по гражданскому делу… по иску А. к Д. о взыскании задолженности по соглашению на юридическое обслуживание от 20 сентября 2017 года с приложением к нему в обоснование заявленных исковых требований перечисленных документов.
В оставшейся части дисциплинарное производство, возбужденное в отношении адвоката А. по жалобам Д. от 14 марта… 09 апреля… и от 11 апреля 2018 года… признано подлежащим прекращению вследствие отсутствия в иных действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.
Заявитель Д. направила в заседание Совета представителя И., которая с заключением Квалификационной комиссии согласилась, доводы, изложенные в жалобах, поддержала. От имени Д. она заявила, что считает справедливой меру дисциплинарной ответственности в отношении адвоката А. в виде прекращения статуса адвоката, его поведение оценивает как непорядочное и подрывающее доверие. Возможностей для примирения не видит.
Адвокат А. в заседании Совета с заключением Квалификационной комиссии не согласился, считает, что включение в текст соглашения на юридическое обслуживание от 20 сентября 2017 года положений п. 3.1, 5.2 и 7.2 не противоречит законодательству и разъяснениям Совета Адвокатской палаты города Москвы, все обязательства перед заявителем Д. он исполнил надлежащим образом.
Совет, рассмотрев материалы дисциплинарного дела, выслушав явившихся участников дисциплинарного производства, соглашается с заключением Квалификационной комиссии в части установления ненадлежащего, вопреки предписаниям пп. 1, 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» во взаимосвязи со ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», исполнения адвокатом А. своих профессиональных обязанностей перед доверителем Д., выразившегося в том, что 20 сентября 2017 года он заключил с доверителем Д. соглашение на юридическое обслуживание, включив в него п. 7.2, ограничивающий право доверителя Д. расторгнуть соглашение в любое время в одностороннем порядке («Каждая из сторон вправе в одностороннем порядке расторгнуть договор в любое время, если только сторонами исполнены все возникшие из протоколов к договору обязательства»), а также в части установления нарушений адвокатом А. требований п. 3 ст. 4, п. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, что выразилось в предъявлении им доверителю Д. требований об оплате задолженности по соглашению на юридическое обслуживание от 20 сентября 2017 года за период начиная с 20 октября 2017 года по 20 марта 2018 года с начислением пени на сумму задолженности в условиях, когда фактически какая-либо юридическая помощь им доверителю не оказывалась, и у доверителя отсутствовала предусмотренная соглашением (п. 3.1) обязанность по выплате адвокату вознаграждения, а также в условиях, когда с 20 февраля 2018 года соглашение было расторгнуто доверителем, и в оформлении адвокатом А. ордера № 13 от 23 марта 2018 года и адвокатского запроса № 2 от 23 марта 2018 года без цели оказания юридической помощи Д., а также в совершении на основании полномочий, полученных в соответствии с указанным ордером, следующих действий без цели оказания юридической помощи Д.: получение копий судебных актов, вынесенных мировым судьей судебного участка №… района Н. города Москвы по делу об административном правонарушении в отношении Д. (определения мирового судьи судебного участка №… Д. района города Москвы… и.о. мирового судьи судебного участка №… района Н. города Москвы от 02 ноября 2017 года, определения мирового судьи судебного участка №… Д. района города Москвы… и.о. мирового судьи судебного участка №… района Н. города Москвы от 20 ноября 2017 года, постановления мирового судьи судебного участка №… района Н. города Москвы… от 01 декабря 2017 года, решения С. районного суда города Москвы от 28 февраля 2018 года по делу №…) и представлении им как истцом 29 марта 2018 года в П. районный суд города Москвы «уточняющего искового заявления» по гражданскому делу… по иску А. к Д. о взыскании задолженности по соглашению на юридическое обслуживание от 20 сентября 2017 года с приложением к нему в обоснование заявленных исковых требований перечисленных документов.
Из материалов дисциплинарного производства следует, что 20 сентября 2017 года между заявителем Д. и адвокатом А. было заключено соглашение на юридическое обслуживание (далее – соглашение), пунктом 1.1 которого предусмотрено, что адвокат должен был оказывать Д. квалифицированную юридическую помощь в объеме и на условиях, предусмотренных соглашением и протоколами к нему. 18 октября 2017 года заявитель Д. и адвокат А. подписали протокол № 1 к соглашению, согласно которому адвокат А. принял на себя обязательство по защите интересов Д. при рассмотрении материала по делу об административном правонарушении в отношении Д. Вместе с тем в содержание данного соглашения были включены положения пункта 3.1, согласно которому заявитель Д. обязуется производить оплату услуг адвоката А. в следующем порядке: «Ежемесячно, не позднее двадцатого числа месяца предоставления услуг, оплачивать исполнителю… тысяч рублей, что соответствует 15 часам работы исполнителя по ставке… рублей за один час», пункт 5.2, согласно которому в случае просрочки оплаты заявитель Д. оплачивает адвокату А. неустойку в размере 0,1% от суммы неоплаченного платежа за каждый день просрочки, а также пункт 7.2, согласно которому заявитель Д. и адвокат А. вправе в одностороннем порядке расторгнуть соглашение в любое время, если только сторонами исполнены все возникшие из протоколов к нему обязательства.
Совет неоднократно обращал внимание, что надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает не только оказание квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных правоотношений в строгом соответствии с законом. За неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Требования к форме и содержанию соглашения об оказании юридической помощи должны соблюдаться уже в силу того, что они нормативно закреплены, следовательно, являются общеобязательными, в связи с чем исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает, в том числе, оформление договорных правоотношений в строгом соответствии с законом. Поскольку адвокат является профессиональным участником юридического правоотношения, то он обязан ответственно подходить к процессу формализации своих отношений с доверителем в строгом соответствии с требованиями закона.
Между тем Совет приходит к выводу о том, что включение адвокатом А. в соглашение условий п. 7.2, которое ставит право доверителя на одностороннее расторжение соглашения в зависимость от исполнения последним в полном объеме обязанности по уплате вознаграждения адвоката, фактически противоречит Разъяснениям Совета Адвокатской палаты города Москвы по вопросам профессиональной этики адвоката «О соглашении на оказание юридической помощи», принятым на заседании Совета Адвокатской палаты города Москвы 29 сентября 2014 года, согласно которым недопустимо включать в договор с доверителем условие, ограничивающее каким-либо образом его право на односторонний отказ от соглашения. Следовательно, подобные действия адвоката А. являются нарушением обязанности адвоката честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя. При указанных обстоятельствах Совет признает презумпцию добросовестности адвоката А. в указанной части опровергнутой совокупностью представленных в материалы дисциплинарного производства доказательств.
Между тем Совет полагает необходимым исключить из числа дисциплинарных обвинений, признанных Квалификационной комиссией установленными, включение в текст соглашения условий, предусмотренных его пп. 3.1 и 5.2, в силу следующего.
Приведенный в заключении Комиссии фрагмент п. 3.1 соглашения, согласно которому доверитель принял обязательство «Ежемесячно, не позднее двадцатого числа месяца предоставления услуг, оплачивать исполнителю… тысяч рублей», сам по себе не содержит условия, допускающие неоднозначное толкование, и потому не образует дисциплинарного нарушения. Кроме того, приведенный в заключении Комиссии фрагмент п. 3.1 не отражает всего содержания этого условия соглашения, которое, как указано выше, сформулировано следующим образом: «…Ежемесячно, не позднее двадцатого числа месяца предоставления услуг, оплачивать исполнителю… тысяч рублей, что соответствует 15 часам работы исполнителя по ставке… рублей за один час», что также не противоречит ни действующему законодательству, ни разъяснениям Совета.
Признание упречным приведенного в заключении Комиссии фрагмента условия соглашения между доверителями и адвокатами могло бы быть истолковано как запрет на так называемый абонентский способ оказания и оплаты юридической помощи адвоката, который заключается в постоянной готовности адвоката оказывать доверителю такую помощь и в ее оказании по мере того, как у доверителя возникнет необходимость в получении такой помощи в виде оперативной консультации по правовым вопросам или участия адвоката в исполнении иного неотложного поручения (участие в следственных действиях, судебном заседании и др.). Совет не находит оснований для установления подобного общего запрета такого условия соглашения между доверителями и адвокатами, которое является устоявшейся практикой.
Применительно к обстоятельствам настоящего дисциплинарного дела установлено (в том числе из пояснений адвоката А. и представителя доверителя И. в заседании Совета), что, несмотря на некоторую нелогичность формулировки условия, содержащегося в п. 3.1 соглашения, между доверителем и адвокатом отсутствовало неоднозначное понимание данного положения, они оба понимали его как условие о почасовой оплате юридической помощи. Подписав указанное соглашение, заявитель Д. выразила свое согласие с подобными условиями оплаты юридической помощи адвоката А. и готова была их исполнять.
При таких обстоятельствах Совет признает презумпцию добросовестности адвоката А. неопровергнутой в части, касающейся условия, содержащегося в п. 3.1 соглашения, а дисциплинарное производство в указанной части – подлежащим прекращению вопреки заключению Квалификационной комиссии, которая правильно установила фактические обстоятельства, однако в отсутствие достаточных оснований квалифицировала их как дисциплинарное нарушение.
В части дисциплинарного обвинения в том, что адвокат А. проигнорировал Разъяснения Совета Адвокатской палаты города Москвы по вопросам профессиональной этики адвоката «О соглшении на оказание юридической помощи», принятые на заседании Совета Адвокатской палаты города Москвы 29 сентября 2014 года, в соответствии с которыми недопустимо включать в соглашение условия об оплате адвокату каких-либо сумм в виде неустойки, пени и т.п., и включил такое условие в п. 5.2 соглашения, Совет считает необходимым отметить следующее. Включение в текст соглашения положений, предусматривающих повышенную ответственность доверителя (договорную неустойку) как условие досрочного расторжения соглашения доверителем, действительно не соответствует сути адвокатской деятельности, не являющейся предпринимательской, в связи с чем неисполнение обязательств со стороны доверителя по выплате вознаграждения не может повлечь причинение адвокату убытков. Поэтому включение в соглашения об оказании юридической помощи подобных условий создает риск утраты доверия к адвокату и является недопустимым. Между тем ни действующее законодательство, ни разъяснения Совета Адвокатской палаты города Москвы не содержат прямого запрета на включение такой неустойки как общего (регулярного) условия соглашения между доверителями и адвокатами, не связанного с его досрочным расторжением доверителем. Совет также отмечает, что по данному вопросу в адвокатском сообществе в настоящее время отсутствует единообразная и устоявшаяся правовая и профессионально-этическая позиция, которую еще предстоит выработать.
При таких обстоятельствах Совет приходит к выводу о том, что презумпция добросовестности адвоката А. не опровергнута в части, касающейся условия, содержащегося в п. 5.2 соглашения, а дисциплинарное производство в указанной части подлежит прекращению вопреки заключению Квалификационной комиссии, которая правильно установила фактические обстоятельства, однако в отсутствие достаточных оснований квалифицировала их как дисциплинарное нарушение.
Совет также считает установленным материалами дисциплинарного производства тот факт, что 25 января 2018 года адвокат А. направил в адрес заявителя Д. требование об оплате задолженности по соглашению в размере… рублей с начислением на данную сумму неустойки в размере… рублей. 12 марта 2018 года адвокат А. направил в адрес заявителя Д. повторное требование об оплате задолженности по соглашению в размере… рублей с начислением на данную сумму неустойки в размере… рублей. 26 февраля 2018 года адвокат А. подал в П. районный суд города Москвы исковое заявление о взыскании задолженности по соглашению, неустойки и судебных расходов. В заявленных требованиях адвокат А. основывался на положениях пп. 3.1–3.3 соглашения, из содержания которых, по его мнению, следует, что на заявителя Д. были возложены обязанности по уплате адвокату А. денежных средств независимо от того, оказывалась ли фактически юридическая помощь или нет. При этом Совет признает обоснованным утверждение заявителя Д., согласно которому существо правовой помощи адвоката А. заключалось в разовом представлении ее интересов при изучении материалов уголовного дела в отношении ее отца Г., а представление интересов заявителя Д. в мировом суде было формализовано актом № 1 от 29 сентября 2017 года по соглашению и протоколом № 1 от 18 октября 2017 года к соглашению, а также оплачивалось заявителем Д. отдельно в порядке п. 4 протокола № 1 к соглашению. Следовательно, адвокат А. предъявил требование о взыскании с заявителя Д. задолженности за работу, которую адвокат фактически не исполнял, а доверитель не принимала. Доказательств обратного в материалы дисциплинарного производства не представлено. Такое поведение адвоката А. свидетельствует о нарушении им требований п. 3 ст. 4, п. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката и явно не соответствует высоким этическим требованиям к званию адвоката, а также высоким нравственным критериям и традициям адвокатуры. При таких обстоятельствах Совет признает презумпцию добросовестности адвоката А. в части, касающейся данного нарушения, опровергнутой совокупностью представленных в материалы дисциплинарного производства доказательств.
Из материалов дисциплинарного производства также следует, что с 20 октября 2017 года адвокат А. фактически перестал оказывать юридическую помощь заявителю Д. 16 февраля 2018 года заявитель Д. направила в адрес адвоката А. уведомление об одностороннем расторжении соглашения. 12 марта 2018 года адвокат А. в ответ на указанное уведомление сообщил, что до полной оплаты соглашение не может быть расторгнуто в одностороннем порядке. Вместе с тем 23 марта 2018 года адвокат А. оформил ордер № 13 и запрос на получение копий судебных актов, в частности, копии постановления от 01 декабря 2017 года, копии определения от 02 ноября 2017 года, копии определения от 20 ноября 2017 года, копии решения С. районного суда города Москвы от 28 февраля 2018 года по административному делу в отношении заявителя Д., при этом в качестве основания для выдачи ордера было указано расторгнутое доверителем соглашение. При этом заявитель Д. об указанном ордере и действиях адвоката А. осведомлена не была.
Указанные копии судебных актов, включая ордер, на основании которого они получены, были приобщены адвокатом А. 29 марта 2018 года «уточняющим исковым заявлением» к материалам гражданского дела… находящегося в производстве П. районного суда города Москвы, по исковому заявлению А. к Д. о взыскании задолженности по соглашению.
Следовательно, оформляя и получая указанные документы, адвокат А. действовал исключительно в своих интересах и вопреки интересам доверителя, при этом, в связи с расторжением доверителем соглашения, у него не имелось законных оснований для оформления ордера на исполнение поручения в интересах Д. Согласно ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, участвуя в судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства. В соответствии с п. 2 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции. Совет неоднократно отмечал, что адвокат является профессиональным участником юридического правоотношения, следовательно, он обязан знать и строго соблюдать нормы законодательства и Кодекса профессиональной этики адвоката, что является гарантией соблюдения закона в отношении доверителя. Адвокат А. как профессиональный советник по правовым вопросам был обязан знать, что в соответствии с п. 5 ст. 53 ГПК РФ право адвоката на выступление в суде в качестве представителя удостоверяется ордером, однако в момент оформления им ордера соглашение с доверителем Д. было расторгнуто, а значит, отсутствовали правовые основания для получения указанного ордера. При таких обстоятельствах Совет признает указанные действия адвоката А. дисциплинарным нарушением, а презумпцию добросовестности адвоката А. в данной части опровергнутой.
Определяя в соответствии с требованиями п. 4 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката меру дисциплинарной ответственности адвоката А. за указанные выше дисциплинарные нарушения, Совет учитывает, что они носят умышленный и злостный характер, сопряженный с введением доверителя Д. в заблуждение и злоупотреблением ее доверием. Дисциплинарные нарушения, допущенные адвокатом А., являются тяжкими и направленными к подрыву доверия к институту адвокатуры. Совет также учитывает требования п. 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, согласно которому злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката. При указанных обстоятельствах Совет Адвокатской палаты считает необходимым применить к адвокату А. меру дисциплинарной ответственности за совершенные им вышеуказанные нарушения в виде прекращения статуса адвоката и полагает невозможным применение более мягкой меры дисциплинарной ответственности, поскольку более мягкая мера дисциплинарной ответственности не отвечала бы требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката, а также являлась бы косвенным признанием совместимости подобного поведения со статусом адвоката.
Устанавливая в соответствии с требованиями п. 1.1 ст. 25, п. 7 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката срок, по истечении которого указанное лицо допускается к сдаче квалификационного экзамена на приобретение статуса адвоката, Совет, учитывая все обстоятельства дисциплинарного дела, включая отсутствие у адвоката А. ранее наложенных дисциплинарных взысканий, считает необходимым установить указанный срок в отношении А. продолжительностью в один год.
В части, касающейся дисциплинарных обвинений в ненадлежащем исполнении адвокатом А. профессиональных обязанностей при осуществлении защиты заявителя Д. в мировом суде и С. районном суде города Москвы, Совет соглашается с выводом Квалификационной комиссии о необходимости прекращения дисциплинарного производства вследствие отсутствия в этих действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката. Заявитель Д. указывает, что при рассмотрении административного дела, в рамках которого адвокат А. принял на себя обязательства по оказанию услуг заявителю Д., адвокат А. имел статус свидетеля, что препятствовало ему осуществлять защиту заявителя Д. Однако, как установлено материалами дисциплинарного производства, адвокат А. изначально в указанном процессе в качестве свидетеля не участвовал, соответствующее ходатайство было заявлено самой Д. 19 октября 2017 года одновременно с ходатайством о допуске А. в качестве защитника. В удовлетворении последнего ходатайства после выступления А. в качестве свидетеля судом было правомерно отказано.
При таких обстоятельствах Совет не находит в указанном факте нарушений со стороны адвоката А., поскольку заявитель Д. собственноручным подписанием соответствующего ходатайства дала согласие на привлечения адвоката А. в качестве свидетеля. Сам факт того, что в рамках административного дела А. в качестве адвоката не участвовал, с материалами дела не знакомился, процессуальные документы не писал и не подавал, не мог повлечь за собой нарушение прав заявителя Д., поскольку адвокат А. был лишен такой возможности ее собственными вышеуказанными действиями. Кроме того, после 02 ноября 2017 года рассмотрение дела судом дважды откладывалось (на 20 ноября и 01 декабря 2017 года), и заявитель Д. имела достаточно времени для того, чтобы пригласить другого защитника. Данное обстоятельство не исключает того факта, что адвокат А. не разъяснил заявителю Д. положения ч. 1 ст. 25.12 КоАП РФ и последствия вступления в дело в качестве свидетеля, однако такого дисциплинарного обвинения в отношении адвоката А. не выдвинуто, в связи с чем Совет, не имея возможности выйти за рамки заявленных Д. требований, не может и дать оценку поведения адвоката А. в указанной части. Кроме того, предметом подписанного заявителем Д. и адвокатом А. протокола № 1 от 18 октября 2017 года к соглашению являлось представление интересов заявителя Д. только при рассмотрении ее дела мировым судьей судебного участка №… района Н. города Москвы, следовательно, у адвоката А. не возникло обязанности по защите Д. в С. районном суде города Москвы.
…Совет Адвокатской палаты города Москвы решил:
1) за:
– нарушение предписаний пп. 1, 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» во взаимосвязи со ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», при исполнении профессиональных обязанностей адвоката А. перед доверителем Д., выразившееся в том, что 20 сентября 2017 года он заключил с доверителем Д. соглашение на юридическое обслуживание, включив в него п. 7.2, ограничивающий право доверителя Д. расторгнуть соглашение в любое время в одностороннем порядке («Каждая из сторон вправе в одностороннем порядке расторгнуть договор в любое время, если только сторонами исполнены все возникшие из протоколов к договору обязательства»);
– нарушение п. 3 ст. 4, п. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, что выразилось в заявлении адвокатом А. доверителю Д. требований об оплате задолженности по соглашению на юридическое обслуживание от 20 сентября 2017 года за период начиная с 20 октября 2017 года по 20 марта 2018 года, с начислением пени на сумму задолженности, в условиях, когда фактически какая-либо юридическая помощь им доверителю не оказывалась, и у доверителя отсутствовала предусмотренная соглашением (п. 3.1) обязанность по выплате адвокату вознаграждения, а также в условиях, когда с 20 февраля 2018 года соглашение было расторгнуто доверителем;
– нарушение п. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, что выразилось в оформлении адвокатом А. ордера № 13 от 23 марта 2018 года и адвокатского запроса № 2 от 23 марта 2018 года без цели оказания юридической помощи Д., а также в совершении на основании полномочий, полученных в соответствии с указанными ордером, следующих действий без цели оказания юридической помощи Д.: получение адвокатом А. копий судебных актов, вынесенных мировым судьей судебного участка №… района Н. города Москвы по делу об административном правонарушении в отношении Д. (определения мирового судьи судебного участка №… Д. района города Москвы… и.о. мирового судьи судебного участка №… района Н. города Москвы от 02 ноября 2017 года, определения мирового судьи судебного участка №… Д. района города Москвы… и.о. мирового судьи судебного участка №… района Н. города Москвы от 20 ноября 2017 года, постановления мирового судьи судебного участка №…района Н. города Москвы… от 01 декабря 2017 года, решения С. районного суда города Москвы от 28 февраля 2018 года по делу №…) и представление им как истцом 29 марта 2018 года в П. районный суд города Москвы «уточняющего искового заявления» по гражданскому делу… по иску А. к Д. о взыскании задолженности по соглашению на юридическое обслуживание от 20 сентября 2017 года с приложением к нему в обоснование заявленных исковых требований перечисленных документов, применить к адвокату А. меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката. Установить в отношении А. срок, по истечении которого он допускается к сдаче квалификационного экзамена на приобретение статуса адвоката, продолжительностью в один год;
2) прекратить в оставшейся части дисциплинарное производство, возбужденное в отношении адвоката А., вследствие отсутствия в иных действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, включая Кодекс профессиональной этики адвоката.